На каждом из предприятий, эвакуированных в Миасс во время войны, выпускались многотиражки. Была своя газета и у прибывшего из Донецка завода № 611, выпускавшего авиабомбы, артиллерийские снаряды и подводные мины. Называлась она "Крепость обороны".

Снарядное производство считалось одним из самых сложных, требовало большой осторожности и филигранной точности, а технологическое оснащение нового завода на первых порах состояло из трёх небольших зданий (бывшие механические мастерские треста "Миассзолото"), к которым позже пристроили помещения со стенами метровой толщины, маленькой парокотельной и двух паровозов.

Как вспоминал старожил Миасса Альберт Васильевич Терский, первый снаряд 162 калибра, выпущенный заводом в феврале 1942 года, предназначался для разрушения дзотов. Позже начали производить 122-миллиметровые снаряды, а затем и авиабомбы.

Газета, получившая название "Крепость обороны", появилась на заводе № 611 примерно в 1942-1943 году (точную дату установить пока не удалось). Так как в городском краеведческом музее сохранилось всего три экземпляра, понять периодичность выхода многотиражки также довольно сложно.

Рабкоры военной поры были не совсем опытны и не слишком грамотны, но они смогли оставить ценные сведения о жизни секретного завода.

По традиции на первой странице публиковались передовицы и короткие зарисовки о рабочих-стахановцах.

"Главный цех. Много людей привычными движениями управляют станками, автоматами, обрабатывают изделия, - так вдохновенно начинал своё повествование автор. - Из их рук грозным боевым потоком движется грозная боевая продукция. Невольно внимание привлекают две женские фигуры, обслуживающие один из аппаратов. С плотно сжатыми губами, сдвинутыми бровями Анна и Александра неслышно и безостановочно повторяют одни и те же движения. Несколько секунд - деталь закреплена на аппарате, поворот клапана и вентиля, взгляд на манометр - и изделия уплывают по транспортеру. Анна Кудакова и Александра Леонова оправдывают свое звание стахановок".

Кроме этих фамилий, отмечены и другие передовики производства: Иван Панченко, Сычева и Рулева, Трухачева и Ганибесова, Александрова и Кулаковская, Шарипов, Сальник и Пыхтин, бывший фронтовик Андрей Иванович Кулаков, Эринштейн, Киселева, Евдокименко, Семенихин, Анискович - все они, как говорится, работали за двоих.

Один из сохранившихся в краеведческом музее номеров газеты вышел накануне 27-й годовщины Октября. На первой полосе рассказывалось, как идёт подготовка к великому празднику, а именно: в цехах, отделах, общежитиях агитаторы проводят беседы; завод "иллюминируют", украшают плакатами, лозунгами, портретами вождей; отдел рабочего снабжения приглашает отоварить продовольственные карточки; семьям фронтовиков готовят продуктовые подарки; для дошкольников организуется детский утренник; столовая обещает "усилить и значительно улучшить" питание.

Давайте остановимся на фразе о питании и узнаем, что не устраивало наблюдательного рабкора в работе заводской столовой: "Для рабочих вредных производств" - читаем мы на талонах спецпитания. Эти простые и ясные слова я совершенно отказываюсь понимать. Ежедневно с 11 до 12 часов можно наблюдать, как к столовой важно вышагивают начальники цехов, отделов и прочее. И получают обед по талонам спецпитания. Непонятно, почему они относят себя к категории рабочих вредных производств. Сам обед подается гораздо лучшего качества, чем обычно. Это даже в меню фиксируется - "спецпитание для руководящего состава". На столах в это время появляются белоснежные скатерти, которые тут же исчезают после "спецпитания руководящего состава", хотя ИТР посещают столовую в течение всего дня".

Нашло отражение на страницах газеты и поведение отдельных мастеров, чей "негодный и вредный стиль руководства" возмущал рабочих.

"В работе такой горе-мастер из всей сокровищницы человеческой речи выбирает самые срамные, наиболее густо поперченные выражения, - негодовал рабкор. - В течение всей смены только и слышна эта пулеметная очередь - трах-тах-тах, трах-тах-тах… Указание ли рабочему, деловой ли разговор, в присутствии подростков, женщин и стариков - всегда из него густо течет, как из дырявой бочки, похабщина. И никого он не стесняется, а выругавшись заковыристо, чувствует себя триумфатором. Дескать, вот какой я остроумный! Не понимает, что у нормальных людей он вызывает отвращение. Такие дикорастущие экземпляры приносят большой вред. "Теперь, брат, не до того… Теперь, брат, война", - скажут некоторые и допустят большую ошибку. Война предъявила повышенные требования ко всему, в том числе и к культуре наших мастеров".

По словам Альберта Терского, "дисциплина на предприятии была военной, за нарушение правил внутреннего распорядка сажали на гауптвахту (от трех до десяти дней), где провинившихся оставляли без горячей пищи, давали только хлеб с кипятком". В зависимости от тяжести вины и наказание могло быть более тяжёлым. В газете от 02.11.1944 года читаем: "1 и 24 октября состоялись показательные судебные процессы военного трибунала войск НКВД по делу бывших работников завода, дезертиров Павловой и Кузнецова. Дезертиры трудового фронта приговорены к семи годам лишения свободы".

Целые страницы посвящались письмам тех, кто ушёл на фронт прямо от станка. Петр Адамовский, бывший стахановец завода 611, завершил свое повествование о пребывании в концлагере словами: "Все увиденное зажгло во мне непримиримую ненависть к врагу. Призываю вас работать еще лучше для окончательного разгрома немецкого зверья".