Война - это не только боль, страдания, свист пуль и грохот снарядов, но и письма, много писем, которые в годину великих испытаний стали тоненькой, но чрезвычайно прочной ниточкой, вселяющей веру в победу.

…Несколько донельзя истёртых на сгибах солдатских треугольников хранятся в музее истории народного образования Миасса, который располагается в школе № 20. До них было страшно дотронуться. Казалось, листочки тут же рассыплются в прах. Отдельные, далеко не все письма, которые тургоякский житель Николай Звездин адресовал супруге Любови Сидоровне, с помощью руководителя музея Ирины Поносовой частично удалось разобрать.

"3 августа 1941 года. Люба, ежели это возможно, вышли табаку и газет. И письменной бумаги где-нибудь найди. Вышли мне бритву и новые ножички. Хотелось бы, чтобы сама пришла. Мой адрес: Челябинская область, Чебаркульский районный центр, 0413".

"27 сентября 1941 года. Я пока что нахожусь на старом месте. Командиры говорят, что не сегодня-завтра поедем - куда неизвестно".

"2 октября 1941 года. (…) Люба, мы едем вместе с Чинёновым. Мы уже тут кушали арбузы. Скоро доедем до яблоков, будем кушать яблоки. Теперь долго, наверное, не придётся увидеться. Мне сейчас здесь дико. Гор нету, всё чистое. Пишу вам, а сам плачу. Неохота ехать туда. Живите дружно и меня не забывайте".

"13 октября 1941 года. Кланяюсь мамаше, жене Любови и дорогим детям Марусе и дорогому сыну Ивану, и Зое, Мише, Вите и брату Павлу, и невестке, и зятевьям, и сёстрам, и шуровьям, и снохам. Люба, я пока нахожусь в городе Чегуеве. Люба, меня здесь оженили, жинку мне дали - винтовку, новой выпуск винтовки полофтомат. Ходили на стрельбище, изучали, как из них стрелять. Мы уже слышали, как рвутся снаряды, и видели противника. Дня три, и мы пойдём ближе к фронту. Думаю, скоро я должен домой прийти. Пока все вместе находимся. Что дальше будет - не знаю. Люба, заколи овечку, а за корову держитесь".

"13 февраля 1942 года. Люба, Чинёнов и Варганов находятся вместе со мной и даже в одном отделении. Я не знаю, где находятся шуровья и зять Алексей и свояк Егор, живы они или нет. Люба, как гармоню я на стол поставил, так, наверное, и стоит. Никто её и не трогал. А я уже восьмой месяц не играл. Уже забыл, как дочь Сербиянку пляшет под гармоню. Не знаю, скоро или нет дождёмся того времени, когда скажут "домой".

"24 февраля 1942 года. Добрый день, добрый час, дорогие мои родители. Люба, вы мне писали, что от вас требуют мяса за 40 и 41 год. Жив буду, приеду и сам уплачу, а пока живите и не беспокойтесь. Они сами знают, где я нахожусь. Люба, а как у вас сена хватит или нет прокормить корову, а то говорят, что у вас скот шибко дешёвый стал. Если возможно, держи для детей Чернуху. Мы пока, Чинёнов и Варганов, находимся вместе. Люба, наверное, в Тургояке никого не осталось?.. Как мамаша, здорова?.. Наверное, ничего уже не видит. Люба, у вас на Урале, наверное, холодно, а здесь на Украине уже начинает таять".

"16 апреля 1942 года. Люба, сообщаю вам про своё здоровье. Здоровье сейчас стало всех лучше. Я сейчас нахожусь в Ворошиловоградской области. Находимся в походе. Сами не знаем, куда нас заведут. Люба, мне как в поход идти, я от вас получил четыре письма. Мне мамаша сейчас с ума не сходит. Люба, я вас на дню раз двадцать помяну. Пока жив и здоров, чего и вам желаю".

"10 марта 1942 года. Нахожусь в Харьковской области. Живём на фатерах. Люба, я сейчас нахожусь в той местности, что немец занимал. Писать много нечего, приду домой - на словах расскажу".

"15 мая 1942 года. Сейчас едем на передовую, выполняем боевую задачу. Враг сейчас начал отступать. Люба, подымай детей на ноги".

"30 мая 1942 года. Добрый день, добрый час, дорогие мои родители. Силаев Павел и Куляшов Иван убиты. Люба, вы пишете, что айда домой и что сынок встретит меня. Не знаю, когда дождёмся того времени. Люба, а как мамаша, жива или нет. Люба, если, грешным делом, сунется кто, вы мне сразу сообщите, чтобы я знал. Если будет возможность, картошки сади больше. Прошу тебя, напиши мне, сколько хлеба получаете и как пособия дают".

Расшифровки писем Николая Звездина мы переслали в тургоякскую библиотеку, сотрудниц которой всегда отличало неравнодушие и острый интерес ко всему, что касалось родного посёлка. Библиотекари сразу включились в поиски. Задача осложнялась тем, что Звездин - одна из наиболее распространённых фамилий в Тургояке. Тем не менее, сарафанное радио мигом разнесло по селу весть, что заведующая Модельной Павленковской библиотекой-филиалом № 9 Светлана Самойлова "ищет Николая и Любу Звездиных".

Из уст в уста передавали люди просьбу о помощи в поисках, обсуждали известие, вспоминали сообща знакомых, опрашивали соседей, советовались с родными. Не прошло недели, как Светлана Павловна сообщила: "Николай пропал без вести. А сын его Иван с семьёй переехал в Филимоново и там, говорят, был директором местной школы".

Из Филимоново, куда мы отправили письмо, пришёл ответ, что сын героя, Иван Николаевич Звездин, и его жена Мария Степановна умерли, но в селе живёт их дочь Лилия. А следом пришло письмо и от самой Лилии. "Я дочь Ивана Николаевича и Марии Степановны, внучка Николая Михайловича Звездина, - писала Лилия Звездина. - Да, мой отец родился в посёлке Тургояк в январе 1941 года. Его мать действительно звали Любовь Сидоровна. Вот только фамилия у неё была девичья, Новикова, они не были расписаны с мужем, хотя документы все приходили на фамилию "Звездина". Я очень мало знаю про своего деда. Можно сказать, ничего. Его и отец не знал, у нас не было даже фотографии. Бабушка Любовь Сидоровна жила на улице Первомайской. Оттуда и уходил на войну дед. У Николая и Любы было двое детей: Маруся и Иван (мой отец). В Тургояке папа работал заместителем директора по хозчасти, затем поступил в Башкирский педагогический техникум, учился на преподавателя физкультуры. В 1969 году переехали с женой в Филимоново, он поступил в Магнитогорский пединститут. Много лет отработал в сельской школе".

Письмо Лилии Звездиной мы передали в библиотеку, а оттуда нам прислали фотографию Любови Сидоровны (принесли её дальние родственники).

А фото Николая не нашлось. Но это нисколько не умаляет его ратного подвига. Был Николай сапёром, рядовым, честно служил в 12-м отдельном инженерном батальоне. Пропал без вести в августе 1942 года…