Опубликовано: 06.09.2021 12:24 |
 |
Не первый раз обращаемся мы к воспоминаниям акцизного чиновника Константина Теплоухова, но только сейчас подумалось: не все, наверное, знают, что за должность такая была в царской России - "акцизный чиновник"?.. А тут ничего сложного: акцизный чиновник - это мелкий служащий, в обязанности которого входил контроль над поступлением в казну акцизов, то есть специальных сборов-накруток на алкоголь и часть импортных товаров (табак, сахар). Работа Теплоухова была связана с постоянными разъездами по вверенному ему округу, где он проводил ревизии пивных лавок и винных магазинов. Трудно сказать, была ли эта работа интересной, но автор "Мемуаров…", рассказывая о ней, приводит много любопытных случаев из своей практики.
Например, в годы Первой мировой войны, когда водку и пиво продавать перестали, наш сообразительный народ не расстроился и начал варить бражку…
Читаем…
"Руси есть веселие пити" - в городе и в уезде начали варить бражку.
Хлеба было достаточно, но в городе - при цене сахара 15 коп. фунт, дрожжей - 32 коп. - варили сначала из сахара. На ведро бражки надо десять фунтов сахара - полтора рубля и фунт дрожжей - 32 коп., всего на 1 руб. 82 коп. - продавали по три рубля ведро, - ведра на троих хватало с избытком. В уезде больше варили из хлеба; хозяйки сами делали солод и дрожжи из хмеля. Хмель в заводском пиве прибавляется для консервирования пива, но бабы, думая, что он охмеляет, - валили в бражку столько, что получалась ужасная горечь… на ведро бражки из хлеба материалов шло на 40-50 коп. - продавая по три рубля, зарабатывали хорошо, но наиболее жадные желали ещё больше: чтобы на вид бражка была тёмной, то есть крепкой - прибавляли охры; чтобы пенилась - мыла. Крепость от этого не увеличивалась, пробовали прибавлять настоя табаку - слышно на вкус… Наконец, нашли, - стали прибавлять куриного помёта! По словам А.Ф. Бейвеля (доктор медицины, общественный деятель, городской голова Челябинска с 1903 по 1911 год - ред.), настой его производит временное слабое отравление крови, - появляется лёгкое головокружение, похожее на опьянение… Как они, подлые, додумались!..".//1915 год.
Акцизным чиновникам приходилось выискивать самогонщиков и составлять на них протоколы. Дело это было не простое…
Вот как рассказывает об этом Теплоухов:
"Поехал в уезд (…) Останавливался в лавках, вызывал старшину и других, расспрашивал. Они обыкновенно говорили, что в их селении не гонят, а вот в соседнем - есть; называют и фамилии, так что, приехав в соседнее село, я уже имел за что зацепиться. Брал стражника и шёл с обыском. Потом протокол, вызов свидетеля, дознание…
(…) Больше всего канители было с допросами свидетелей. Чтобы протокол был вполне исправен, надо полное, исчерпывающее показание свидетелей не менее двух, которые показали бы, что я, такой-то, купил тогда-то у такого-то столько-то самогонки и заплатил. А кому охота наживать врагов да ещё путаться по судам?.. Приходилось сначала найти свидетеля на свидетеля, то есть, чтобы первый показал на второго, что тот покупал, и тогда уже из второго вытащишь то, что надо…
Бабы обыкновенно прикидывались дурочками. Одна меня прямо извела… "Как тебя зовут?" - "Кого?" - "Тебя!" - "Меня-то?" - "Ну конечно!" - "А на что тебе?" - "Надо!" - уже повышаю голос. - "Марией!". Записываю. "По отцу как?" - "Кого?" - "Тебя!" - "Как это - по отцу?" - "Ну как твоего отца звали?" - "Это моего-то?" - "Ну да, твоего, твоего!" - "Иваном!" - "Как фамилия?" - "Это чья фамилия?" И т.д., и т.п.
Нашёл выход: после десятка таких дурацких ответов приглашал десятского и начинал писать новый протокол - уже на свидетельницу, обвиняя её в соучастии. Баба сразу понимает и начинает отвечать по-человечески, почти не оправдываясь. Да и как оправдываться, когда в амбаре найдёшь "аппарат", в избе в кадочке затор, в укромном углу за печкой несколько бутылок самогонки. Бабы, впрочем, пытались запираться. Одна даже заявила, что ничего знать не знает, ведать не ведает, - "видно, кто-то подсунул!". Все засмеялись, - засмеялась и она - "ну пиши - варила!". //1916 год.
 |
 |