О своей поездке в Бретань, взглядах на современное искусство и творческих планах рассказала корреспонденту и читателям NewsMiass.ru. Полина Дубчинская - автор открывшейся в ТЦ "Восток" выставки "Voyages".

- Полина, расскажи немного о себе: где жила, училась, почему выбрала профессию психолога.

Родилась в Миассе, тоже в год тигра, это было почти 24 года назад, через неделю будет ровно 24 года. Десять лет проучилась в шестой школе. Ну и всё, семнадцать лет прошли, школа закончена - случился первый вояж, если уж мы объясняемся в дефинициях выставки. Вояж сначала был на северо-запад, в Санкт-Петербург, ради того чтобы стать психологом: романтичные стремления, второй Фрейд и так далее. Поступила в Санкт-Петербургский университет, на психологический факультет. Честно училась, очень хотелось работать по специальности. И при всём при том на протяжении всего этого времени понимала, что ещё хочется поехать во Францию. Поэтому параллельно с обучением на психфаке усиленно изучался французский язык, хотя, конечно, ещё в школе нас обучали прекрасно - Наталья Николаевна Цветкова, без неё я бы не справилась. А с первого класса у нас работала настоящая француженка, которую все звали Мадам Ирэн, не знали даже её отчества и фамилии - Ирина Викторовна Головкова. Когда мы окончили три класса, она уехала во Францию, но именно она вдохновила нас всех на изучение французского. Наталья Николаевна сохранила этот восторг, сохраняет его и по сей день. Сейчас она для меня - миасский островок Франции и мой прекрасный друг.

- Что, весь класс изучал?

Ну, не меньше половины. Правда, потом человека три поняли, что лирика лирикой, а жизнь жизнью, стали более или менее реалистами, и с пятого класса убежали изучать английский. А кто-то лирично остался изучать французский.

- Ты говоришь "второй Фрейд" - это для красного словца, или действительно хотела двигаться в том же направлении?

Психоанализ Фрейда в тот момент меня не очень интересовал, но Фрейд -одно из главных имён, а мне действительно хотелось сделать большую карьеру именно в психологии…

- Всего Фрейда перечитала в школе?

Нет, конечно. Начала, скорее, с каких-то социальных вещей. Хотя сейчас Фрейд и Лакан меня интересуют больше. Поскольку Лакан - это представитель французского психоанализа, то в университете французском, наверное, половина предметов была с уклоном на его работы.

- Читала в оригинале?

Читала. Очень и очень сложно. Его на русском-то сложно читать, а на французском ещё трудней, даже самим французам. Я даже думаю, что сейчас какое-то количество моих работ возникнет под влиянием Лакановского анализа.

- Во Франции сколько проучилась?

Один год. Дело в том, что готовиться к поступлению во Францию, писать письма, резюме я начала ещё в начале пятого курса, а к получению диплома поняла, что к психологии тяга уже не столь яркая и страстная. Но уже была зачислена в университет, и надо было ехать. Я честно проучилась первый семестр, честно сдала первую сессию, прошла первую производственную практику в самом крупном французском банке, который называется, если с русским акцентом - "Креди агреколь", что переводится как земледельческий кредит. Я работала там в отделе обучения персонала, в принципе именно этим я и планировала заниматься в России. А когда вернулась с практики, началась забастовка в университете, его заблокировали на шесть недель - там были настоящие баррикады из парт.

- А кто бастовал?

Студенты и преподаватели.

- Да, у нас такого нет.

Так это же Франция! Ренн - это самый бастующий город. В 1968 году, когда началась Студенческая революция, университет Ренн 2 начал бастовать даже раньше Сорбонны, а закончил позже всех.

Мне же эта забастовка пришлась на руку, потому что никто не учился, никто не работал. В это время я всё понимала про уже свою жизнь, готовила уже первую персональную выставку.

- Когда появились первые снимки? Откуда тяга к фотографии взялась?

Я думаю, что отчасти передалась по наследству, потому что папа был фотографом, и в миасских фотографических кругах его знают. Фотография в принципе была в моей жизни с рождения. А я была одним из главных фотографических объектов. Огромное количество фотографических фетишей: плёнки, коробки, фотоаппараты - меня окружало. И я нигде не училась, потому что просмотрела в детстве такое огромное количество фотоматериала, что мне уже всё было понятно. Фотоаппарат взяла в руки в 19 лет. Влюбилась сильно, и надо было как-то выражать лирические настроения…

Во Франции фотография начала переосмысливаться. Там можно было увидеть всё совершенно по-другому: и другую фотографию, и в принципе другое изображение, не только фотографическое. Я начала сравнивать подходы в России и в Европе, потому что очень много ходила на выставки. Другой ландшафт, другое отношение людей к жизни, всё тотально другое - оно меняет голову. Изменилась сначала моя фотография, а потом началось уже и другое: инсталляции, объекты. Так что я думаю, что главный смысл этого "французского года" - это не путешествие во Францию, не обучение во Франции, а возможность просто сесть свою французскую "бочку", закрыться там и понять, чего я хочу от жизни, позволить себе заниматься не специальностью, а тем, чего действительно хочется.

Потому что страсть к изобразительному искусству была самой первой. Ещё до Франции, до психологии, она возникла где-то в полтора года: сильнейшая страсть к рисованию. Рисуют все дети, естественно, но я рисовала страстно и самозабвенно, забывая поесть и погулять. Сейчас понимаю, что надо было слушать себя и следовать детским стремлениям.

- Рисованию тоже нигде не училась?

Рисованию я училась в изостудиях: в пять лет в одной, затем - в "Лукошке" у Надежды Васюковой. Хотя я ходила туда недолго, потому что была ещё "Журавушка", и она отнимала довольно много времени, нужно было расставить приоритеты.

- Откуда родилась идея первой серии, снятой во Франции? Что это была за серия?

Кажется, самой первой серией была "Бретань в цвете". Просто всё, что там показано, меня окружало: я сняла квартиру недалеко от университета, и всё, что на снимках, находилось в радиусе пятисот метров от неё. Либо рядом с домом, либо рядом с университетом, либо в университете. В серии 16 работ, а на выставке представлено десять, кажущихся мне наиболее логичными в своём сочетании. Невозможно было не снимать то, что я видела.

- Каковы были отзывы на первую выставку во Франции?

Вот эти французские работы, что в Миасс приехали, демонстрируются впервые. Первая и вторая выставки были коллективными: выставка в рамках международной конференции "Другая Россия" и региональная выставка Бретани на площади мэрии. На первой выставке представлялись работы либо русских о России, либо французов, которые побывали в России и успели чего-то там поснимать. Она произошла очень быстро: я приехала в Бретань в сентябре, а уже в ноябре участвовала в выставке. На второй выставке были фотографии природной тематики: она проходила в рамках экологической недели.

Третья выставка была уже персональной. Там была показана серия "Жизнь в искусстве", что сейчас в Миассе, и серия "Кухня": инсталляция и фотографии, тоже сделанные в России, в Питере. Эта серия показывала двух девушкек на кухне в очень тяжёлой ситуации - неразделённой, да еще и невротической любви. Девушки эти кинематографистки, поэтому всё у них было очень и очень непросто. Но поскольку они сами документалисты, поэтому мне позволили снимать себя в такой напряжённый момент. Никакой постановки! И ради французов специально была сделана инсталляция элементов коммунальной квартиры. В России я бы этого не сделала, потому что кухонная философия - это наше всё. А французам нужно было это показать.

И получилось так, что снятое во Франции я французам не показывала. Но вот, например, на "Бретань в цвете" был очень хороший отклик: я очень много раз показывала её на портфолио-ревю. И нашим кураторам, и зарубежным. Сейчас она уже отправлена в Московский Дом фотографии: она была отобрана куратором Екатериной Кондраниной для выставки опять же экологического характера.

-Чувствовала ли ты себя во Франции россиянкой, чужой?

Очень часто: не то что россиянкой - марсианкой! Французы мне казались людьми с другой планеты. Они мыслят совершенно другими категориями, и это прослеживается даже на бытовых уровнях жизни. Мне даже порой казалось, что они не так держат телефон, не так ходят - совершенно иная походка!, совершенно иная манера держать вилку и нож, например…

К тому же, поскольку глубокие отношения складываются в глубоких разговорах, а глубокие эмоции сложно выразить просто из-за нехватки лексики, иногда не хватало знания языка. Так что самые хорошие отношения складывались между русскими, которые живут там, либо между русскими и французами, которые говорят на русском языке. Один из моих самых лучших французских друзей - француз до мозга костей, но он учит русский язык, и меня отлично понимал.

- У нас иногда, видя стильно изящно одетую девушку, говорят: настоящая француженка…

…там скажут, что это - русская! Как это ни странно. Хотя Бретань - это не совсем французский регион, скорее кельтский. И изящества там не так уж много - это не Париж. Изящество, в основном, в архитектуре.

- Скучала ли по Уралу?

Иногда скучала. Но настолько было глубокое погружение даже не во Францию, а в себя, что я понимала: год - это очень мало, нужно его использовать. Плюс спасибо Интернету, по-русски я общалась намного больше, чем по-французски.

- Ты много красивых мест повидала. Как считаешь, верно ли утверждение, что природа Урала - Уральская Швейцария - уникальна?

Это точно, абсолютно уникальна. Ведь французская природа она… очень наивна. И очень ухоженна. Теряются различия, границы между городом и лесом, городом и горами, городом и морем… Всё настолько ухожено человеком, настолько приручено, чтобы человеку было удобно ходить по этому лесу, что бывает грустно… Хотя при этом всё очень красиво, разнообразно.

Российская природа на Урале и в средней полосе очень монументальна, а природа во Франции - некий жанр миниатюры, нежная акварель.

- Есть ли у тебя, так сказать, гуру в фотографическом искусстве?

Я думаю, наоборот: на меня очень мало влияют фотографы, как это, может быть, ни печально. На меня больше влияет искусство в общем: не только изобразительное, живопись, скульптура, инсталляция, но и музыка, кино, спектакли. Да и к театру я имею тоже определённое отношение: во Франции в своё время даже вела театральную студию.

- У тебя есть опыт в этой сфере?

Да, на факультете психологии у нас была театральная студия, в которой преподавали выпускники Петербургской Театральной Академии. Не хочется говорить высокопарно про моего преподавателя Андрея Феськова, но я чувствую к нему очень сильную благодарность. Его занятия сформировали некоторые важные взгляды на искусство и даже на жизнь. Это редкий человек и особенный актер.

На самом деле, реалистичное направление в театре (российская драматическая школа реалистична и построена на этюдном методе) у меня перекочевало на визуальное искусство. Если я берусь за какой-то объект, я сначала изучаю, какой он, как он функционирует, и только потом берусь за его создание. Например, если скульптор хочет вылепить балерину, то сначала он изучает книги по балетному искусству, смотрит балет, руками исследует пуанты. Я делаю то же самое. И в этом отражение российской драматической школы, "наблюдение" - один из основных методов и упражнений.

- Можно ли сказать, что твои снимки за счёт этого объёмны, что их можно не только увидеть, но и, приглядевшись, услышать, ощутить?

Я надеюсь. Именно поэтому я сейчас отхожу от фотографии, потому что мне нужен объём. Я устала от плоскости, от изображения в виде 2D. Поэтому на выставке и есть наушники, потому что мне хочется обострить восприятие не только визуальное, но и слуховое. Это мой первый такой опыт, именно на миасской выставке.

- Давно не была в родном городе?

В Миассе не была уже два года, и сейчас понимаю: очень жаль, что приехала на такой малый срок. Оказалось, что из моей памяти стёрлись некоторые детали, и теперь я их вижу совершенно иначе. Например, вчера дома я обнаружила совершенно удивительную вещь, которую видела каждый день в течение многих лет, а именно сейчас поняла, что это нечто совершенно абсурдное, что необходимо развить. Могу сказать это две вещи, которые используются не по назначению, а совершенно удивительным образом. И это только в рамках одной квартиры…

- Приезд в родной город вызвал новый прилив вдохновения?

Да, безусловно, и мне очень жаль, что большая часть времени моего здесь потрачена на подготовку выставки

- Хорошо ли ты знакома с миасскими художниками, фотографами? Есть ли у них какая-то специфика в отличие от Питерских, иностранных?

К сожалению, я может быть, упустила последние пять лет в их творчестве, но конечно же с детства я наблюдала за развитием творчества не только папиного, но и других фотографов. И мне кажется, что тот уровень фотографии, который существует сейчас в Миассе (а здесь занимаются в основном жанровым фото, портретным, репортажным), существует на очень высоком уровне.

Я думаю, лучше сказать про специфику российской фотографии вообще. На мой взгляд она, скажем так, фигуративна. Существуют основные три: жанровая, портретная, репортажная съёмка, а абстрактное, концептуальное фото отсутствует. Хотя опять же российская концептуальная фотография родилась в Петербурге: есть фотограф Игорь Савченко, которого директор отдела новейших течений Русского Музея Александр Боровский назвал единственным концептуальным фотографом в России. Но ввиду того, что наша страна в новом своём качестве существует только 20 лет, а 70 лет, не то чтобы упущены, но страна жила своей жизнью, то течения, который возникли в середине 20 века, прошли мимо нас. Тем не менее, мы сейчас идём очень большими темпами, и всё это есть. Я слежу за развитием современного искусства, и мы нагоняем.

- На открытии выставки ты высказала интересную фразу: "Я люблю и ненавижу современное искусство"…

Да. Моё отношение сложное, потому что меня очень печалит тот факт, что в современном искусстве мастерство значит всё меньше, и всё больше значит идея. И "искусством сейчас является то, что им считает художник и его жена", как сказал, кажется, Олег Кулик. Это довольно пугающая фраза, но это так. При всём при том, я считаю, что если некий предмет искусства независимо от жанра и времени создан действительно мастерски, если в нём действительно передана новая идея, если художник действительно талантлив, и всё сделал правильно, то любой человек любого уровня подготовки увидит в нем искусство.

- Ты не захотела объяснять некоторые свои снимки на выставке именно поэтому?

Ну, я считаю, что искусство на то и противоположность науке. Объяснения могут даже навредить.

- Кто-то увидел именно то, что ты хотела сказать?

В принципе, да. Но мне кажется, что выставки тем и ценны, что я могу услышать совершенно иную трактовку своих работ, узнать совершенно иную информацию: зритель мне расскажет о том, что я сделала.

- Каковы твои дальнейшие планы?

Дальнейшие планы связаны не столько с фотографией, сколько непосредственно с выставками. Я понимаю, что меня это привлекает значительно больше. Сейчас я буду учиться на куратора выставок, хотя эта специальность называется просто "куратор".

В России это достаточно новое явление. В нашем Центре современного искусства "Этажи" открыли первую школу кураторов, хотя у нас и не будет дипломов, поскольку это инициатива не Министерства образования, а нескольких неравнодушных людей. Ее создали российский куратор Олеся Туркина и художник Сергей Бугаев-Африка

Опечаленные тем, что в России на кураторов не учат нигде, своими силами открыли такую школу, куда будут преподавать наиболее значимые фигуры современного искусства и обучать нас на протяжении года. По истечении этого срока будет возможность самим провести выставку при поддержке "Этажей".

Очень сложно, в том числе самим кураторам, объяснить, в чём же заключаются их обязанности. Тем не менее, попытаюсь. В идеале куратор создаёт некую концепцию, идею, пишет тексты и ищет художников или произведения искусства для выражения этой концепции. Ну, а на деле куратор занимается и финансовым сопровождением выставки, и оформительскими работами, и PR, и всем-всем.

- Есть ли желание сказать что-то начинающим миасским художникам, пожелать, посоветовать?

Да, мне очень хотелось сказать, что я очень надеюсь, что в Миассе есть люди, которые тоже занимаются актуальным искусством, новыми техниками. Может быть они боятся показывать свои работы, потому что это ещё не очень принято, потому что есть уже сложившиеся нравы и традиции экспонирования. Мне бы очень хотелось, чтобы они не прятали это в дальний ящик или на жёсткий диск, не боялись и показывали, потому что это важно, я вижу, что это имеет отклик. Очень хочется однажды приехать в Миасс, зайти на выставку и удивиться, насколько искусство изменилось.

Я может быть не привезла бы в Миасс медиа-работы, но я в своей выставке видела некий педагогический и дидактический характер, так как хотелось встряхнуть город.

- То есть скромность художника должна быть в меру?

Есть замечательная фраза, что скромность - кратчайший путь к забвению.

Софья Овсянникова