Литературные премии существуют в живом соревновательном процессе: они в какой-то степени организуют литературную жизнь общества. Премии привлекают внимание к современной литературе, их и хвалят, и ругают. Читатели бывают согласны и не согласны с решением жюри. Но в целом литературные премии доказали свою действенность. Создана целая сеть литературных премий - от самых скромных типа Андрея Белого до самых престижных - Букеровской и Нобелевской.

    В библиотечной среде, которая анализирует современную литературу, литературные премии являются "указующим перстом" на пути к приобретению качественных произведений во всем разнообразии их жанров.

    Однако литературное произведение, не отмеченное премией и наградой не менее, а порой и более интересно и заслуживает своего заинтересованного и благосклонного читателя.

    Настоящее издание - попытка познакомить с некоторыми литературными премиями, лауреатами, а также и другими не менее достойными внимания писателями.

    Лауреаты премии

"Национальный бестселлер"

    "Национальный бестселлер" - негосударственная премия России была учреждена в 2000г. фондом, который образован физическими лицами при глобальной поддержке банка "Еврофинанс". Устроители премии считают, что произведение победителя призвано стать общественным событием национального масштаба, т.е. самым покупаемым и самым читаемым. Кроме того, премия призвана способствовать преодолению разделения писателей по политико-идеологическим признакам.

    Создание абсолютно новой и абсолютно открытой процедуры - важный момент и гарантия выбора лучшего произведения, созданного в прозе на русском языке в течение календарного года.

    Девиз премии "Проснуться знаменитым!". Её цель - "вскрыть невостребованный иными средствами рыночный потенциал произведений, отличающихся высокой художественностью или иными достоинствами". Вознаграждение за премию в размере 10000 долларов делится между лауреатом, его первым издателем и номинатором.

Лауреатом премии "Национальный бестселлер" за 2010 год стал театральный художник и писатель Эдуард Кочергин (С.-Петербург) за автобиографический роман "Крещенные крестами : Записки на коленках".

    Помимо романа Кочергина, на премию претендовали "Елтышевы" Романа Сенчина, "Люди в голом" Андрея Аствацатурова, "Правый руль" Василия Авченко, "Мертвый язык" Павла Крусанова и "Капитализм" Олега Лукошина. В состав жюри конкурса, в числе прочих, входили прошлогодний лауреат премии писатель Андрей Геласимов, режиссер Валерия Гай Германика и журналист Андрей Константинов.

    Эдуард Кочергин - театральный художник, литератор. Родился 22 сентября 1937 года в Ленинграде. Выпускник театрально-постановочного факультета Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. С 1972 года - главный художник Большого драматического театра имени Горького (ныне Г. А. Товстоногова). Оформил более 300 спектаклей в России и за рубежом. Имеет звание заслуженного деятеля искусств России, народного художника России, является лауреатом Государственных премий России и СССР, академиком Российской академии художеств.

    Книга Эдуарда Кочергина "Крещенные крестами" основана на воспоминаниях о послевоенных временах, когда герой-рассказчик бежал из омского детприемника для детей "врагов народа" на родину в Ленинград. Название книги - "Крещенные крестами" - старинное выражение сидельцев знаменитых русских тюрем-"крестов", некогда бывшее паролем воров в законе, в соседи к которым в сталинские годы сажали политических. Предыдущая книга Э. Кочергина - сборник рассказов "Ангелова кукла: Рассказы рисовального человека" вышла в 2003 году и была с восторгом встречена читающей публикой.

    Читайте в наших библиотеках

    Кочергин, Э. Капитан: Островной романс / Э. Кочергин // Знамя. - 1997. - № 1

    Кочергин, Э. Рассказы питерских островов / Э. Кочергин // Знамя. - 1999. - № 1

    Кочергин, Э. Из опущенной жизни: Рассказы / Э. Кочергин // Знамя. - 2002. - № 12

    Кочергин, Э. Питерские былички. / Э. Кочергин // Знамя. - 2004. - № 8.

    Кочергин, Э. Козявная палата. / Э. Кочергин // Знамя. - 2005. - № 4

    Кочергин, Э. Проволочные вожди / Э. Кочергин // Знамя. - 2006. - № 9

    Кочергин, Э. Шишов переулок: Рассказ / Э. Кочергин // Звезда. - 2007. - № 2

    Кочергин, Э. Три бывальщины / Э. Кочергин // Знамя. - 2010. - № 5

Русский Букер"

    Премия "Русский Буккер" основана в 1991 году как первая негосударственная премия после 1917г. и является одной из самых престижных премий современной России. Основателем "Русского Буккера" стала английская фирма "Буккер", которая определила правила, состав жюри и финансирование, а выдвижение самих лауреатов оставила на усмотрение российского Букеровского комитета. С 2002г. премия находится под патронажем фонда "Открытая Россия" и именуется "Русский Буккер - Открытая Россия".

    Цель премии - способствовать успешному развитию хорошей литературы и помогать всем, кто участвует в литературном процессе - издательствам, книготорговым структурам, критикам, библиотекам. Премия присуждается за лучший роман года, написанный на русском языке, независимо от места издания. Вознаграждение победителя 20000 долларов США, каждого финалиста - 2000 долларов США.

    6 октября 2010 года на пресс-конференции в гостинице "Золотое кольцо" жюри литературной премии "РУССКИЙ БУКЕР" огласило "короткий список" произведений, составивших шестерку финалистов премии 2010 года за лучший роман на русском языке. В него вошли:

    1. Олег Зайончковский. Счастье возможно. М.: Астрель, 2009

    2. Андрей Иванов. Путешествие Ханумана на Лолланд. Таллинн: Авенариус, 2009

    3. Елена Колядина. Цветочный крест. Вологда: ж-л "Вологодская литература", № 7, 2009

    4. Мариам Петросян. Дом, в котором… М.: Книги Гаятри, 2009

    5. Герман Садулаев. Шалинский рейд. М.: ж-л Знамя, № 1-2, 2010

    6. Маргарита Хемлин. Клоцвог. М.: Центр книги ВГБИЛ им. М.И. Рудомино, 2009

    Всего, в этом году для участия в конкурсе премии "Русский Букер" номинировано 95 произведений, допущено - 24. В процессе выдвижения номинантов приняли участие 47 издательств, 9 журналов, 4 университета и 11 библиотек.

Премию "Русский Букер 2010" за лучший роман на русском языке получила писательница из Череповца Елена Колядина.

    Елена Колядина родилась в Череповце в 1960 году, по специальности - инженер-электрик. Бывший журналист газеты "Голос Череповца", была собкором "Комсомольской правды", писала "дамские" рассказы для "Cosmopoliten" и других глянцевых журналов.

    Писательница признается: ей всегда хотелось написать о любви, о мужчине и женщине. Идею этого романа она вынашивала примерно пять лет, а писался он полтора года, в основном, по ночам.

    Колядина, Е. Цветочный крест / Е. Колядина // Вологодская литература. - 2009. - № 7.

    Чистая душа героини "Цветочного креста" и плотский, грешный мир, который ее окружает, - вот главный нерв книги, подчеркнутый и сюжетом, и языком романа.

    Повествование перенесет читателя в XVII век в городок под названием Тотьма. Молодой священник приезжает в город, чтобы отучить людей верить во всевозможные суеверия - леших, домовых и прочие предрассудки

    Однажды к нему на исповедь приходит Феодосья. Пораженный красотой девушки священник решает сделать самой праведной из всех прихожан. В небольшом городке ее приравнивают к святой. Тогда батюшка обвиняет ее в колдовстве и отправляет на костер.

    К этому сюжету Колядину подтолкнула находка в одном из архивов. Запись, датированная 1672 годом, рассказывала о том, как по обвинению в колдовстве сожжена была девушка по имени Феодосья. "Меня поразило, что еще совсем недавно жители Вологодской области боролись с ведьмами. Это и подтолкнуло меня к написанию книги", - рассказала писательница.

    По словам Елены, жесткие рамки журналистики не давали ей возможности кропотливо трудиться над словом, а ей особенное наслаждение доставляет именно работа с языковыми задачами. "Например, в русском языке нет слов, обозначающих сексуально-эротические понятия, кроме грубых и бранных, или медицинских терминов. Как же быть, когда надо рассказать о любви, о сексе и страсти? - рассказывает писательница. - Мне нравится ставить перед собой подобные задачи и находить для них решение. Я хочу, чтобы, читая мою книгу, люди больше узнали о разных словах". Перед написанием "Цветочного креста" Елена Колядина составила собственный словник, а также изучила так называемые "срамные пословицы и поговорки", собранные Владимиром Далем, но не издававшиеся в советские времена по понятным причинам. Кроме того, она постаралась найти русские эротические сказки. Таких до наших дней дошло очень мало опять же из-за жесткой цензуры, хотя и Владимир Даль, и известный собиратель сказок Александр Афанасьев старались сохранить и эту часть фольклора.

    Произведение Елены Колядиной напечатано в журнале "Вологодская литература" и им же выдвинуто на "Русский Букер". "Я очень благодарна издателям журнала за то, что они открывают авторам путь в большую литературу", - говорит Елена Колядина. В данный момент роман "Цветочный крест" собирается выпустить издательство "АСТ".

"Большая книга"

    Учреждена в 2005 году Некоммерческим партнерством "Центр поддержки отечественной словесности" с целью поиска и поощрения авторов литературных произведений, способных внести существенный вклад в художественную культуру России, повышения социальной значимости современной русской культуры, привлечения к ней читательского и общественного внимания. На соискание премии могут быть выдвинуты романы, сборники повестей или рассказов, а также документальная проза и мемуары. Выдвигаются как опубликованные, так и не опубликованные произведения, написанные на русском языке, и авторские переводы произведений, первоначально написанные на других языках. Премия претендует стать не только главной литературной премией страны по величине вознаграждения, но и второй в мире после Нобелевской. Её победитель получает 3 миллиона рублей, вторая премия - 1,5 миллиона рублей, третья - 1 миллион рублей.

Павел Басинский - первая премия за художественное исследование "Лев Толстой: бегство из рая"

    Павел Валерьевич Басинский (род. 14 октября 1961) - российский литературовед и литературный критик. Член Союза российских писателей, академик Академии русской современной словесности. Входит в постоянное жюри премии А. Солженицына (1997).

    Учился на отделении иностранных языков Саратовского университета, окончил Литературный институт им. А. М. Горького. С 1981 года печатается как критик в "Литературной газете", журналах "Новый мир", "Октябрь", "Знамя", "Дружба народов", "Наш современник", интернет-журнале "Русский переплет". Редактор отдела культуры "Российской газеты". Член жюри литературной премии "Ясная Поляна".

    В 1993 году вышла первая книга П. Басинского: сборник статей и рецензий "Сюжеты и лица" (М., 1993). В соавторстве с Сергеем Федякиным написал книгу: "Русская литература конца ХIX - начала XX века и первой эмиграции" (М., 1998).

    Лауреат премии "Антибукер" в номинации "Луч света". В настоящее время работает литературным обозревателем "Российской газеты".

    Басинский, П. Лев Толстой: Бегство из рая / П. Басинский. - М. : Астрель, АСТ, 2010. - 672 с.

    Книга посвящена событию, случившемуся в Ясной Поляне сто лет назад и потрясшему весь мир: 82-летний писатель, граф Л.Н. Толстой ночью тайно бежал из дома в неизвестном направлении в сопровождении личного врача Маковицкого. С тех пор об уходе и смерти великого старца говорит весь цивилизованный мир. Об этом пишут книги, снимают фильмы, ставят спектакли. Это уникальный случай, когда глубоко семейный конфликт стал неотъемлемой частью всемирной истории. Известный писатель и журналист Павел Басинский на основании строго документального материала, в том числе архивного, предлагает не свою версию этого события, а его живую реконструкцию. Шаг за шагом вы следите за уходом Льва Толстого, разбираетесь вместе с автором в причинах его семейной трагедии и тайнах подписания им духовного завещания.

    "История ухода Толстого сама по себе очень сложна. Мне было сложно соблюсти определенный такт, потому что очень легко увидеть в этом скандальную историю. Вот взял старик и ушел от своей жены... Этого мне меньше всего хотелось. Я пытался встать на точку зрения каждого из участников и понять их логику поведения, а не навязывать свою". (Павел Басинский)

    Название книги конкретизировано выразительным уточнением - "бегство из рая". Автор подчеркивает, что это был не уход, а именно бегство, причём растянувшееся на годы: первая попытка была предпринята Львом Николаевичем ещё в 1884 году. Причин для такого поступка немало. Это и расхождения с женой Софьей Андреевной (она - верующий прагматик, он - верующий идеалист) и другими членами семьи. И желание графа Толстого жить как можно проще. И тоска по утраченному детству, которое есть настоящий рай, поскольку главные потребности души - жажда веры и любви ещё не заслоняются и не подменяются эгоистическими потребностями тела и можно говорить с Богом без посредников. Как сказал Лев Николаевич в конце жизни: "Если бы я был Бог, я сотворил бы людей так, чтобы они рождались стариками, а потом постепенно превращались в детей..." Повествование о последних годах и днях жизни Толстого (включая отношения с церковью, историю с завещанием и т.д.) перемежается экскурсами в его прошлое (например, историей женитьбы). Таким образом, исподволь выясняются причины бегства из Ясной Поляны, в которой Лев Николаевич когда-то хотел построить домашний рай. Поступок Толстого не был действием титана, решившегося на грандиозный символический жест. И тем более это не было рывком старого, но сильного зверя. Это был поступок слабого больного старика, который мечтал об уходе двадцать пять лет, но, пока были силы, не позволял себе этого, потому что считал это жестоким по отношению к жене. А вот когда сил уже не оставалось, а семейные противоречия достигли высшей точки кипения, он не увидел другого выхода ни для себя, ни для окружающих. Он ушёл в тот момент, когда физически совсем не был готов к этому. Когда на дворе стоял глухой конец октября. Когда ничего не было приготовлено и даже самые горячие сторонники ухода, вроде Саши (дочь Л.Н. Толстого), не представляли себе, что такое оказаться в "чистом поле" старику. Именно тогда, когда его уход почти неминуемо означал верную смерть, у Толстого больше не осталось сил находиться в Ясной Поляне.

    В книге развенчаются устоявшиеся в массовом сознании мифы: что Толстой актерствовал, ходя за плугом, а сам всегда жил в роскоши; что у него было полное взаимонепонимание с Софьей Андреевной, что Ясная Поляна и окрестные деревни были наводнены его внебрачными детьми и т.д. и т.п.

    Повествование получилось подробное, основанное на цитатах из самого Толстого, дневников и воспоминаний его родных и окружающих, написанное хорошим литературным языком и проиллюстрированное редкими фотографиями из архивов музея-усадьбы "Ясная Поляна" и Государственного музея Л.Н. Толстого.

    Критики отмечают одно из самых главных достоинств книги - это такт, с которым она написана. Автор сумел найти убедительную интонацию - никого не осуждать, пытаться понять всех в драматической истории семьи Л.Толстого и выдержать эту интонацию на протяжении всех шестисот страниц. Книга П.Басинского "Лев Толстой: бегство из рая" - одно из заметных событий в культуре последних лет.

    Читайте в наших библиотеках:

    Басинский П. Горький: главы из книги /П. Басинский // Новый мир. - 2004. - № 11. - С. 96-117.

    Басинский П. Сирота казанская: главы из книги "Горький"/ П. Басинский //Октябрь. - 2005. -№2. - С. 154-190.

    Басинский П. Шамординский ужас: Документальная повесть/ П. Басинский // Новый мир. - 2010. - № 4. - С. 102 - 123.

    Басинский, П. В. Горький / П.В.Басинский. - М : Мол.гвардия, 2006. - 451с. : 24л.ил. - (Жизнь замечат.людей. Вып.1029)..

Александр Иличевский - вторая премия за роман "Перс".

    Молодой поэт и прозаик Александр Иличевский (род. 25 ноября 1970) не новичок в литературе. Родился в Сумгаите. Учился в Физико-математической школе имени Колмогорова при МГУ, окончил Московский Физико-Технический Институт. В 1991 - 1998 гг. занимался научной работой в Израиле и Калифорнии. С 1998 г. снова в Москве.

    Автор нескольких книг стихов и прозы. Лауреат премии имени Юрия Казакова 2005 года. Номинант на Бунинскую премию в 2006 году. Финалист премии "Большая книга" в 2006 и 2007 гг. Лауреат премии "Русский Букер" 2007 года за роман "Матисс", лауреат премии "Большая Книга" 2010 года за книгу "Перс".

    Публиковался в журналах "Новый Мир", "Октябрь", "Новая Юность", "Комментарии", "©оюз Писателей" и др., сетевом журнале литературных эссе "В моей жизни", на сайте "Сетевая словесность". Автор идеи научно-популярного портала "Технология-ZOO".

    Автор книг стихов: "Случай" (1996), "Не-зрение" (1999), "Волга мёда и стекла" (2004); романов "Небозём на колесе" (1998), "Соляра / Solara" (1999), "Ай-Петри" (2005), "Матисс" (2006), "Перс" (2009), "Математика" (2010), книги прозы "Бутылка Клейна" (2005), книги эссе "Дождь для Данаи" (2005), книги рассказов "Пловец" (2007), книги рассказов "Пение известняка" (2007), сборника коротких рассказов "Ослиная челюсть" (2008)

    Иличевский А. Перс. М.: АСТ, 2010

    Новый роман Александра Иличевского "Перс" разделил читателей и критиков. Давно уже книги не вызывали такого широкого спектра мнений, полемики. Привычные к языковой игре и стилистическим изыскам Иличевского в сравнительно небольшом объеме текста читатели получили действительно большой роман, в котором сюжет все так же непервостепенен, однако столь же непервостепенным становится и стиль. На передний план выходят ключевые идеи, облаченные в диалоги героев. И в диалогах этих важнее сами мысли, а не способы их выражения, обычно у Иличевского причудливые, прихотливые, чарующие. В "Персе" всё проговорено и автором, и героями, оттого он прозрачен и почти прост, но этого проговоренного так много, что перед нами вместе с тем и самый сложный роман писателя.

    Молодой ученый Илья Дубнов, возвратившийся из Калифорнии на родной Апшерон, встречает друга детства Хашема Сагиди, слушает недра Земли, океан и движение нефти, говорит о Мессии, терроризме, числах, Слове, Поэте, Ротшильде и Бен Ладене.

    Слух, зрение и обоняние играют в романе ключевые роли. Герой везде носит с собой фотоаппарат и постоянно делает снимки. Или имитирует их сложенной из пальцев рамочкой, стараясь захватить, остановить как можно больше жизненных мгновений. Илья старается разглядеть незримое - обнаружить и развить в себе внутреннее зрение . Один из героев, художник Симха Сгор, пишет фрески в манере "не вполне цветного негатива". Если его обратить, реального изображения не получится, а получится именно незримое, жители нереальности, поселенцы потусторонности.

    Дубнов слышит нефть с детства: это мощная жидкость, кровь земли, в которой, по мнению героя, зародилась жизнь- первые микроорганизмы.

    В поисках Луки Илья ездит в экспедиции по всему миру и находит, наконец, на родном Апшероне - в месте, отдаленном от Империи, где смыкаются Восток и Запад. Всё здесь ждёт Мессии, который должен вот-вот явиться. Может быть, он даже уже здесь. Надо только понимать, что Мессия - вовсе необязательно один человек: он может быть и группой людей, и целой эпохой.

    Еще один способ познания мира - обоняние: Запахи, особенно цветочные, это азбука памяти, элегическая квинтэссенция... Запахи записаны в моем теле непосредственно на нервных окончаниях.

    Мир сложен и многообразен, и приблизиться к его истокам хоть в какой-то мере дано лишь Поэту. Поэт в романе воплощен в образе Велимира Хлебникова, уехавшего в Персию, мечтавшего стать исламским пророком мехди, соединившего в Слове и звуки, и образы, и числа, и ставшего в конце концов Словом. Числа, имевшие важнейшее значение для Хлебникова

    (Я вслушиваюсь в вас, о числа, / И вы представляетесь мне одетыми в звери, в их шкурах...),

    сакрализуются и здесь: очень большое число трудно записать. А не то помыслить. В этом смысле очень большое число близко к слову.

    Да, Слово было в начале и будет в конце, - явлено это только Поэту - Пророку, это Слово несущему.

    Читайте в наших библиотеках:

    Илличевский А.В. Дом в Мещере: роман / А.В. Илличевский. - М.: Время, - 2009. - 368с.

    Илличевский А.В. Матисс: роман / А.В. Илличевский. - М.: Время, - 2008. - 444с.

    Латынина А. Судьба пророка в ХХI веке : О романе А.Иличевского "Перс" / А. Латынина // Новый мир. - 2010. - № 10. - с. 164-172.

    Лебедушкина О. Щит Ахилла, птица хубара и шум дождя, бьющего по листьям :[Реценция на кн.А.Иличевского "Перс"]/О.Лебедушкина // Дружба народов. - 2010. - № 12. - С. 192 - 194.

    Пустовая В. Крупицы тверди: [Александр Иличевский]/В.Пустовая // Вопросы литературы. - 2010. - № 4. - С. 96-112.

Виктор Пелевин - третья премия за роман "Т"

    Родился в Москве. Окончил Московский Энергетический институт по специальности электромеханик, служил в армии, окончил курс обучения в Литинституте. Hесколько лет был сотрудником журнала "Hаука и религия", где готовил публикации по восточному мистицизму.

    Пелевин - один из самый ярких писателей современности, считают одни. Хороший писатель, но плохо пишет, говорят другие. Критики твердят об отсутствии у Пелевина стиля как такового и упорно делают акцент на допущенные им стилистические ошибки. Сам же Пелевин на вопрос одного журналиста - "Как бы вы охарактеризовали тот стиль, в котором пишете?", - ответил: "Я пишу в стиле Виктора Пелевина".

    Виктор Пелевин пишет не только редко, но и метко. Странным образом умудряясь совмещать в своих текстах, с одной стороны, редкостную злободневность, а с другой - некоторую потусторонность и отсутствие явной конъюнктурщины. "Поколение П" растолковало нам многое и про Ельцина, и про Березовского, и про поколение homo zapiens. "ДПП(нн)" раскрыло тему непостижимого Путинского Пути и тотально иррациональную суть внешне столь рационального российского капитализма. "Священная Книга Оборотня" показала во всей красе оборотней в погонах. "Empire V" окончательно расставила точки над всеми i российской истории и ее тайных пружин. Сборник "П5" тоже неплохо отразил (и преобразил, как в кривом зеркале) некоторые наши своеобразные нынешние реалии вроде инфернальных ментов или источника некоторых гигантских денежных состояний из списка Forbes. Мы уже даже привыкли: "Пелевин к нам приедет, Пелевин нас рассудит". Как на сей раз?

    Литераторы считают, что новый роман Пелевина принадлежит к лучшим его творениям. В. Пелевин стал победителем читательского голосования.

    Лауреат премий

    "Великое Кольцо-90" за рассказ "Реконструктор"

    "Золотой шар-90" за повесть "Затворник и Шестипалый"

    "Великое Кольцо-91" за повесть "Принц Госплана"

    Малая Букеровская премия 1992 года за сборник "Синий фонарь"

    "Великое Кольцо-93" за рассказ "Бубен верхнего мира"

    "Бронзовая улитка-93" за повесть "Омон Ра"

    "Интерпресскон-93" за повесть "Омон Ра"

    "Интерпресскон-93" за повесть "Принц Госплана"

    "Странник-95" за эссе "Зомбификация"

    "Странник-97" за роман "Чапаев и Пустота"

    "Немецкая литературная премия имени Рихарда Шёнфельда" за роман "Generation P". 2000 г.

    "Нонино-2001" в Зальцбурге как лучшему иностранному писателю

    "Национальный бестселлер-2003" за роман "ДПП NN"

    "Премия Аполлона Григорьева-2003" за роман "ДПП NN"

    Национальная литературная премия "Большая книга" (2007): финалист, один из трёх победителей читательского интернет-голосования (роман "Empire V")

    Национальная литературная премия "Большая книга" (2010): финалист, третья премия (роман "t")

    Пелевин, В. t / В. Пелевин. - М. : Эксмо, 2009. - 384 с. - (Новый Пелевин).

    Главный герой нового романа Виктора Пелевина - граф Лев Николаевич Толстой.

    Он не пишет романов, зато на стыке XIX-XX веков он все еще молод, мускулист, хорош собой и на основе восточных единоборств создал свое собственное боевое искусство "непротивление злу насилием", максимально использующее силу противника. Иными словами, граф Т. (так его называют в романе) - не настоящий Лев Толстой, а персонаж литературного произведения, чьим прототипом послужил автор "Войны и мира". Но произведения не пелевинского. Роман про графа Т. пишут пятеро литературных негров во главе с редактором по имени Ариэль (как дух воздуха в "Буре" Шекспира). Причем обо всем этом Ариэль честно графу Т. и рассказывает. Однако графу не очень нравится быть в подчинении у каких-то пятерых сомнительных типов, которые вертят им как хотят. А потому он пытается перехватить у них инициативу и самому стать автором. Это и есть главная интрига книги - отношения автора с собственными персонажами и роль читателя во всем этом. Пелевин играет с триадой автор - персонаж - читатель как может, поворачивая ее и так и эдак. То на средневековый манер: Ариэль выкладывает графу Т. концепцию греховной природы любого вымысла. Творец может быть только один - это Бог. Любая попытка сочинить что-то ввергает автора в грех соблазна стать равным Творцу.

    То на политеистический: княгиня Тараканова, с которой граф знакомится в начале книги, излагает ему теорию о том, что человек (или персонаж) - всего-навсего гостиничный номер, в котором в разные моменты времени поселяются разные мелкие божества. Отсюда непоследовательность в человеческих поступках. Скажем, худеющая женщина дала зарок не есть больше сладкого, а через час умяла килограмм шоколадных конфет. Почему? Потому что "худеешь" - решил один божок, а на конфеты покусился - другой.

    То вспоминает про теорию Ролана Барта: тот, во-первых, назвал читателя со-творцом произведения, поскольку восприятие текста определяется уровнем читающего, его подготовленностью к прочтению и интерпретации. А во-вторых, в любом тексте, по Барту, сплетены пять кодов - код Эмпирии, Личности, Знания, Истины и Символа. У Пелевина они превратились в пятерку соавторов, с которыми и пытается выяснить отношения граф Т.

    Толстому еще, можно считать, повезло. Вот Достоевский в романе превратился в персонажа компьютерной стрелялки. Его "миссия" - убивать противников, высасывать их души и забирать водку и колбасу, которыми он питается. А все маркетологи виноваты. Это они в пелевинском мире определяют, пойдет ли тот или иной продукт на рынке, и диктуют свою волю авторам.

    Роман "Т" - это постоянная, не прекращающаяся ни на секунду игра.

    Но зато, как обычно, в тексте наличествует масса блистательных пассажей, чисто пелевинских, своего рода маленькие "знаки качества", которым хочется еще раз порадоваться.

    "От писателя требуется преобразовать жизненные впечатления в текст, приносящий максимальную прибыль".

    "Главная культурная технология двадцать первого века, чтобы вы знали, это коммерческое освоение чужой могилы. Трупоотсос у нас самый уважаемый жанр, потому что прямой аналог нефтедобычи. Раньше думали, одни чекисты от динозавров наследство получили. А потом культурная общественность тоже нашла, куда трубу впендюрить. Так что сейчас всех покойничков впрягли".

    "Фальшивый герой какого-нибудь дамского романа с божественной точки зрения не менее реален, чем пассажиры в метро, которые этот роман читают. Причем, книжный персонаж, возможно, даже реальнее обычного человека. Ибо человек - это книга, которую Бог читает только один раз. А вот герой романа появляется столько раз, сколько раз этот роман читают разные люди".

    Как известно, если много людей начинает думать об одном и том же, придавая этому статус реального, рано или поздно так и будет. История ХХ века, с идеями коммунизма и фашизма, воплотившимися в плоть и кровь, хорошо подтверждают этот тезис.

    А теперь перечитываем пелевинские пассажи про читателя, имея в виду арифметическое равенство "Читатель = Бог". Отрывки воспринимаются совсем иначе.

    "Это не в нас присутствует читатель, а наоборот - мы возникаем на миг в его мысленном взоре и исчезаем, сменяя друг друга, словно осенние листья, которые ветер проносит перед чердачным окном".

    "Ну и где здесь читатель? Везде, конечно. Все это на самом деле видит он. И даже эту мою мысль думает он - отчетливее, быть может, чем я сам. С другой стороны, господин в желтом галстуке определенно прав - ведь читатель просто смотрит на страницу, да. В этом и заключена функция, делающая его читателем. Чем еще, спрашивается, ему заниматься? Ну вот, и я тоже просто смотрю… Так, а кто тогда этот "я", который смотрит? Зачем тогда вообще нужен какой-то "я", если смотреть может только читатель? Тут загадка. Надо еще много думать. Или, наоборот, не думать совсем…"

    Выводы из этой идеи разные:

    опять какая-то псевдоумная многословная "телега" ни о чем.

    читателем ведь является, в сущности, каждый из нас. Следовательно, эти оба пассажа - в том числе и про нас. Каждый из нас - и червь, и Бог, как известно.

    поскольку Бог - лишь Читатель, то кто тогда Автор? Да каждый из нас. Каждый из нас пишет свою собственную книгу. Отсюда - проблема свободы воли и смысла жизни, которую каждый может решить для себя только сам.

    Прелесть большинства пелевинских книг как раз в этом - в многообразии возможных трактовок. Каждый волен понимать их, как говорится, в меру своих способностей. Или не понимать - что тоже, в общем, не худший вариант.

    .Дмитрий Быков пишет : "На вопрос же о том, хорош или плох новый роман Пелевина, отвечать вообще бессмысленно. Он безусловно плох как роман; он так же плох как штурвал, микроскоп или лапти, потому что ни штурвалом, ни микроскопом, ни лаптями, ни романом не является. Он является пелевинским способом фиксировать время и вызывать в читателе те чувства, которые Пелевин справедливо считает благотворными".

    Определенно, Виктор Пелевин пишет все эти годы одну и ту же книгу. Но это - книга о чем-то самом главном, неизменном, о чем мы раз за разом забываем за бессмысленной жизненной суетой, но о чем вспоминаем каждый раз после очередного пелевинского романа. А потом забываем снова.

    Читайте в наших библиотеках

    Пелевин, В.О. Жизнь насекомых / В. О. Пелевин. - М. : Вагриус, 1998. - 352 с.

    Пелевин, В.О. Желтая стрела : Повести.Рассказы / В. О. Пелевин. - М. : Вагриус, 2000. - 496 с.

    Пелевин, В.О. Generation "п" / В. О. Пелевин. - М. : Вагриус, 2000. - 336 с.

    Пелевин, В.О. Затворник и шестипалый : повести / В. О. Пелевин. - М. : Вагриус, 2001. - 224 с.

    Пелевин, В.О. Хрустальный мир / В. О. Пелевин. - М. : Вагриус, 2002. - 223 с.

    Пелевин, В.О. Чапаев и пустота ; Омон Ра / В. О. Пелевин. - М. : Вагриус, 2003. - 448 с.

    Пелевин, В.О. Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда / В. О. Пелевин. - М. : Эксмо, 2004. - 384 с.

    Пелевин, В.О. Омон Ра : роман. / В. О. Пелевин. - М. : Вагриус, 2000. - 272 с.

    Пелевин, В.О. Священная книга оборотня : роман / В. О. Пелевин. - М. : Эксмо, 2004. - 384 с.

    Пелевин В.О. Empire V = Ампир В / В. О. Пелевин. - М. : Эксмо , 2006. - 416 с.

    Пелевин В.О. Relics. Раннее и неизданное : [избранные произведения] / В. О. Пелевин. - М. : Эксмо, 2005. - 352 с.

    Пелевин В.О. Омон Ра : [роман] / В. О. Пелевин. - М. : Эксмо , 2007. - 192 с.

    Пелевин В.О. П 5 [роман]/ В.О.Пелевин - М.: Эксмо, 2008. - 288с.

    Пелевин В.О. Встроенный напоминатель [роман]/В.О.Пелевин -М.: Вагриус, 2002. -256с.

    Пустовая В. Ничё о ником: апофатик Пелевин/ В. Пустовая // Октябрь. - 2010. - № 6. - С. 166 - 172.

    Гедройц Г. [Рецензия на кн.В.Пелевин "Т"]/Г.Гедройц // Знамя. - 2010. - №7. - С. 66 - 84.

Нобелевская премия по литературе

    Самая первая Нобелевская премия по литературе была присуждена в 1901 году французу - поэту и философу Сюлли Прюдому за продемонстрированное в его творчестве "редкое сочетание душевности и интеллекта". Сообщается на официальном сайте, посвященном Нобелевским премиям.

    Отметим, согласно статистике, за последние 12 лет выходцы из Старого Света становились лауреатами Нобелевской премии в 85% случаев. Постоянный секретарь Шведской академии Хорас Энгдаль даже заявил журналистам, что американские писатели слишком "ограничены", чтобы конкурировать с европейскими.

    В 1953 Нобелевской премии по литературе был удостоен политик - английский премьер-министр Уинстон Черчилль за блестящее ораторское искусство, с помощью кторого отстаивались высшие человеческие ценности.

    Премию получали такие известные авторы, как Иван Бунин (1933г.), Эрнест Хемингуэй (1954г.), Борис Пастернак (1958г.), Михаил Шолохов ( 1965г.), Иосиф Бродский (1987г.), Александр Солженицын (1970г.).

В 2010 году Нобелевская премия была присуждена перуанскому прозаику Марио Варгасу Льосе "за изображение структуры власти и яркие картины человеческого сопротивления, восстания и поражения".

    Перуанский прозаик Марио Варгас Льоса (р. 1936 г.) - один из ведущих писателей-новаторов современной латиноамериканской литературы, автор многочисленных романов, драматургических произведений, литературных и политико-философских эссе, переведенных на многие языки мира.

    В настоящее время Марио Варгас Льоса проживает в Испании. Льоса, который учился в университете в Испании и провел долгие годы в этой стране, считается здесь испано-перуанским писателем. В 1993 году он получил испанское гражданство, а в 1996 был избран в Испанскую королевскую академию. Российскому читателю он известен по книгам "Город и псы", "Тетушка Хулия и писака", "Литума в Андах". По роману "Город и псы" в СССР был снят чилийским режиссером Себастьяном Аларконом фильм "Ягуар" (1986).

    В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес. Первый же его роман "Город и псы" (La ciudad y los perros, 1963), с которым писатель триумфально вошел в литературу, произвел в Лиме скандал, повлекший публичное сожжение книги.

    Варгаса Льосу также прославили повесть "Щенки", романы "Зеленый дом", "Разговоры в соборе", "Война конца света", "Праздник Козла". Писатель предпочитает обращаться к документальным сюжетам (тирания и диктатура, армия, столкновения системы и человека). В 1990 г. он выставлял свою кандидатуру на пост президента Перу, но проиграл выборы Альберто Фухимори.

    Марио Варгасу Льосе в 2002 г. присуждалась премия Набокова за вклад в развитие литературы и за достижения в писательском мастерстве.

    Известный испанский писатель Хавьер Мариас, комментируя присуждение Льосе Нобелевской премии, подчеркнул: "Это тот самый случай, когда присуждение Нобелевской премии никем не будет оспариваться, поскольку ее получил по-настоящему крупный писатель - носитель универсальных ценностей литературы".

    В 2008 г. Варгас Льоса опубликовал монографию, посвященную творчеству уругвайского писателя Хуана Онетти.

    В последнем на сегодняшний день беллетристическом произведении "Сон кельта" (2010) писатель обращается к событиям конца XIX-начала XX веков, судьбе коренного населения Конго и Амазонии, трудившихся на каучуковых плантациях.

    Варгас Льоса считается одним из величайших латиноамериканских прозаиков новейшего времени, наряду с Хорхе Луисом Борхесом, Габриэлем Гарсия Маркесом и др. Исходя из цифр официальных тиражей его книг, он может быть признан также наиболее активным и наиболее коммерчески успешным среди авторов этого культурного пространства в первом десятилетии XXI в. Произведения Варгаса Льосы переведены на десятки языков, неоднократно экранизированы и отмечены многочисленными престижными премиями.

А также другие писатели

    Аксенов В. Дети ленд-лиза:Роман/ В.Аксенов // Октябрь. - 2010. -№ 9

    Василий Аксенов при жизни на вопрос, почему он не пишет мемуаров, всегда отвечал, что у него "все уходит в прозу". И действительно, то тут, то там в его книгах показывался хитрый прищур "Старого Сочинителя", "Ваксона" или еще кого, под чьим именем скрывался писатель. С того момента, как чуть больше года назад не стало автора "Звездного билета", "Ожога", "Острова Крыма", публике явлены две новые книги Василия Аксенова. Причем обе - отчаянно автобиографические. Прошлой осенью вышел его роман о шестидесятниках "Таинственная страсть": в нем имена Евтушенко, Ахмадулиной, Вознесенского, Высоцкого и других изменены, но персонажи при этом абсолютно узнаваемы. "Страсть" до сих пор держится в списках бестселлеров в книжных магазинах. Только что появилась новая автобиографическая повесть Аксенова "Lend-leasing. Дети ленд-лиза".. Это ностальгическое воспоминание о военном детстве Акси-Вакси (себя он снова напрямую не называет).

    Когда Аксенову было около пяти лет, его родителей (отец - председатель казанского горсовета, мать - завотделом в газете "Красная Татария") арестовали и осудили на 10 лет. Их младшего сына Васю (в семье было еще двое детей) отправили в детский дом для детей заключенных. В 1938 году брат отца разыскал ребенка в костромском детдоме и взял к себе. Вася поселился в Казани в доме у Моти Аксеновой (в повести она станет "тетей Котей") и жил вплоть до 1948 года, после чего уехал к матери на Колыму. Впрочем, с этого момента начинается уже другая история: про свою магаданскую юность Аксенов написал еще в 1970-е в романе "Ожог".

    По задумке Аксенова книга в трех частях должна была повествовать о детстве и юности мальчика Акси-Вакси. В итоге свет увидели первая часть и начало (тридцать страниц) второй.

    Голод, мор, репрессии, война - все это, конечно, никуда не делось, однако, как нечто маловажное, отошло на второй план, уступив место мимолетному счастью, мальчишеской радости и пацанскому братству. К тому же писатель признает: открытие Второго фронта и Ленд-лизовский договор (заслуга Америки, часто замалчиваемая) действительно помогли. "Поставки продовольствия в рамках lend-lease ("в-долг-с-рассрочкой") не только уберегли миллионы детей от истощения и рахита, они также подняли общее настроение. Еда прибывала к нашим желудкам, в общем-то, в мизерных количествах, однако народ вроде бы стал понимать, что он не одинок".

    И эта странная легкость поселилась в людях. Стали бегать на танцплощадки и подглядывать за танцующими, устраивать домашние посиделки за столом, ездить в лагеря (хоть тут Аксенов и иронизирует), влюбляться в девчонок, просачиваться в кино…

    Конечно, Аксенов прав: детство, каким бы оно ни было - прекрасно. И мальчик Акси-Вакси (хоть и рано повзрослевший) тоже это понимает. Впрочем, сам он частично сравнивает происходящее с чудным и странным сном: сначала были многочисленные няньки, цацкавшиеся с юным воспитанником, мама Женечка Гинз и папа Павлуша - красивая пара, разъезжавшая на большой партийной машине с личным водителем. А потом вдруг детский дом, полугодичное пребывание в спецдетдоме для детей врагов народа… временное усыновление в семье тетки, война, голод… ленд-лиз…

    Впрочем, в книге Аксенова нет ненависти ни к стране Советов, ни к военному времени. Даже чудовищная сцена свидания с отцом в сознании Акси-Вакси была теплой, потому что папа показывал верблюда, водрузив малолетнего сына себе на плечи. Наверное, это потому, что писатель сумел простить всех. Оттого и роман (особенно первая его часть) получился невероятно светлым.

    И все бы ничего, вот только тридцать страниц второй части (передающей мальчишеское сознание) сводят на нет все впечатление от первой, впрочем, собирался автор ее переписать или нет, мы так и не узнаем.

    Читайте в наших библиотеках

    Аксенов, В. Московская сага : трилогмя / Аксенов В. - М : Изограф, 1999. - 704с.

    Аксенов, В. А.Желток яйца : сб.произведений / Аксенов В.А. - М : Изографъ,Эксмо, 2005. - 592с.

    Аксенов, В. А. Ожог : роман / В.А.Аксенов. - М : Изографъ,Эксмо, 2005. - 528с.

    Аксенов, В. А. Новый сладостный стиль : роман / В.А.Аксенов. - М : Изографъ,Эксмо, 2005. - 624с.

    Аксенов, В. А. Вольтерьянцы и вольтерьянки : старинный роман / В.А.Аксенов. - М : Изографус,Эксмо, 2005. - 560с.

    Аксенов, В. П. Москва Ква-Ква / В.П.Аксенов. - М : Эксмо, 2006. - 448с.

    Аксенов, В. А. Апельсины из Марокко : повести / В.А.Аксенов. - М : Эксмо, 2006. - 480с. .

Веревочкин Н. Зуб мамонта:Летопись мертвого города :Роман/Н.Веревочкин // Дружба народов.- 2010. - № 7,8,9.

    Роман Николая Веревочкина, изображающий историю целинного городка от его создания в 60-70-е годы и до разрухи 90-х, насыщен конкретными узнаваемыми деталями времени. В то же время роман, как и все творчество Николая, в хорошем смысле этого слова философский. Более того, он является мифотворческим. Построенный на месте затопленной североказахстанской деревни Ильинки, Степноморск, как неоднократно подчеркивается в тексте, являлся не просто райцентром, но и "центром рая", вобравшим все лучшее от города и деревни, - музыкальная школа, самодеятельный театр, авиация и роща вместо центральной площади, рыбалка, грибы, короче говоря, гармония природы и цивилизации. "...В таких городах золотой середины, в отличие от столиц и глухих деревень, зарождалось общество, которого в принципе быть не должно".

    Под стать городу его жители: это была морозоустойчивая, головастая, выведенная в рискованной зоне порода целинных интеллигентов с телами атлетов и мозолистыми лапами пахарей, представители которой не только профессионально исполняли свои обязанности, что-то изобретали и сочиняли по ночам, но могли правильно забить гвоздь, накосить сено, а между делом занять первое место на районных соревнованиях по десятиборью. В основном это были молодые учителя... "Лучший из них Виктор Николаевич Мамонтов "был тем самым всесторонне и гармонически развитым человеком, скорое появление которого, мало в это веря, предрекали в те годы ученые-обществовед". Он гениальный учитель физики, лучший комбайнер, заядлый рыбак и спортсмен, гитарист, сочиняющий песни под псевдонимом Морковкин, на велосипеде и байдарке вместе с сыном и друзьями во время каникул пересекает всю республику. Еще он любит "жонглировать мячом, скользить на лыжах, писать маслом космические пейзажи, конструировать веломобиль, плести кресло-качалку, просто смотреть в телескоп на ночное небо".

    В городе много и других чудаковатых и весьма симпатичных жителей, влюбленных в свой город, в свое творчество и в жизнь. Короче, как говорит один из них: "Если Бог существует, то он живет в провинции.." Потом пришла перестройка, в результате которой город, казавшийся "надежным, прочно сколоченным ковчегом", стал тонуть, и нужно было спасаться вплавь, а времени учиться плавать уже нет. Большинство активных жителей, среди которых и семья Мамонтовых, живет подобно перелетным птицам: к осени бросает родной город и уезжает на заработки на север, в Россию, а летом возвращается к своим старикам. Город разрушается, его грабят жители соседних деревень и аулов. Старики один за другим умирают, их хоронят могильщики - главные герои романа - Павел Козлов, спившийся бывший строитель города, и его сын Руслан, наркоман, которого мать отправила к отцу, подальше от Алматы и приятелей-наркоманов. Эти двое вместе зимуют в умирающем городе, спасая души друг друга.

    Сам писатель подчеркивает мифологический пласт романа. Затонувшая деревня, память о которой вторгается в сознание ее бывших жителей, рукотворное море и новый город, как новый безгрешный мир на месте старой разрушенной цивилизации, город, как ковчег, который не спас от потопа, плотина и трещина в ней, которую сам Николай Веревочкин называет главным героем романа. И мамонт, кости которого потревожили строители города. Гибель города предстает как наказание за это святотатство. Сами жители города, созданный ими мир - это тоже мамонты, тип сильных и нравственных людей-созидателей, которым нет места на этой земле. Мамонтовы уезжают в Россию, кто-то - в Германию или в Израиль, Козлов умирает, художник Гофер вешается и т.д.

    Остается Руслан - по существу сирота, потерявший мать и трех своих отцов, метис, "по лицу которого не определишь, где у человека больше родственников - в Азии или Европе". Жизнь Руслана в эпилоге нарочито аскетична: только работа, как искупление вины, и минимальная забота о теле, которое должно сохранять работоспособность. Руслан абсолютно не приемлет происходящего вокруг, видя лишь негатив. "Защитившись скорлупой одиночества, он жил в человеческом обществе, как инопланетянин, самоуверенно полагая, что построил свободный мир в одной, отдельно взятой душе". По существу он живет в духовной резервации. Он забыл о своей мечте стать музыкантом, отказался от девушки, которую любит и которая любит его, которая мечтает родить детей, похожих на него. Она уехала в Россию, иногда она снится ему в окружении детей, не его детей. Кстати, в романе дети гибнут слишком часто, это как бы подчеркивает отсутствие будущего у его героев.

    Согласно казахской традиции толкования эпоса, невеста, возлюбленная символизирует цель пути, смысл жизни героя. Руслан отрекся от возлюбленной, запретил себе иметь семью, детей, в символическом плане он лишил себя и культуры, которую он представляет, будущего.

    В Степноморске в гармонии живут и коренные жители Ильинки, и казахи, и осевшие в полюбившемся городке странники, один из которых с достоинством представляется: "Гофер - существо без родословной. Национальность - человек".

    В репликах, которыми обмениваются Руслан и Яков Грач: "Каждый настоящий русский наполовину татарин, наполовину еврей... Настоящий русский вообще национальности не имеет. Во мне столько наций и религий намешано, что впору самому себе войну объявлять", содержится то же понимание национального вопроса, что у Л.Аннинского в книге "Русские плюс": "Сможем русифицировать сейчас чеченцев, лучших русских не будет... У русских есть вот этот плюс - способность всех принять, всеотзывчивость. Это и позволяло нам склеивать из лоскутков великие державы... Русифицировать - это ведь не ассимилировать, не "стереть". Что мешает мне, русскому человеку по языку и культуре, помнить, что один мой прадед был раввином, а другой - донским казаком?.."

    Читайте в наших библиотеках

    Веревочкин Н. Железная дверь без ключей: Повесть / Н. Веревочкин // Знамя. - 2009. - № 3. - С. 7 - 64.

    Веревочкин Н. Белая дыра: Роман / Н. Веревочкин // Дружба народов. - 2007. - № 6,7.

    Веревочкин Н. Человек без имени: Повесть/ Н. Веревочкин // Дружба народов. - 2006. - № 11. - С. 6 -53.

    Теракопян Л. Тектоника разлома: Николай Веревочкин и его герои / Л.Теракопян // Дружба народов. - 2009. - № 6. - С 204 - 212.

Домбровский Ю. Рождение мыши: Роман/Ю.Домбровский//Дружба народов. - 2010. - № 11,12.

    Публикация неизвестного романа Юрия Домбровского (1909-1978) сродни обнародованию утраченных текстов Грина, Платонова или Бабеля. Канон Домбровского утвержден шеститомником, его главным свершением признана дилогия "Хранитель древностей" и "Факультет ненужных вещей", изданы отдельной книгой его стихи. Изданы ранние романы "Державин" и "Обезьяна приходит за своим черепом" (последний тоже спасся чудом). Ходили слухи о том, что был у Домбровского и еще один роман - пограничный между ранней прозой, вынужденно написанной на историческом либо заграничном материале, и принесшими ему славу автобиографическими книгами. Даже название этого романа - "Рождение мыши" - упоминалось при публикации стихов из архива. Но сам текст был то ли потерян в редакции, куда его предлагал автор после реабилитации (Домбровский сидел в общей сложности десять лет, не считая первой ссылки в Алма-Ату в 1933 году), то ли уничтожен по причине гипертрофированной писательской требовательности к себе. Теперь, через 30 лет после смерти автора и 50 - после написания, последнее ненапечатанное произведение Юрия Домбровского выходит к читателю.

    "Рождение мыши" писалось на поселении, в Новой Чуне и Сосновке, и если у автора могли быть надежды на публикацию "Обезьяны", то "Рождение мыши" с его сложной философией и непривычной композицией вряд ли представлялось Домбровскому опубликованным при его жизни.

    Сквозная проблематика всех этих разнородных на первый взгляд повествований настолько неочевидна, а в социальной философии Домбровского настолько нет ничего советского, что и постсоветскому читателю непросто будет докопаться до авторского замысла.

    "Рождение мыши", при всей сознательной пестроте фрагментов, очень дисциплинированная проза, настоящая новеллистика, с быстро развивающимся действием и крепкими сюжетами; первая повесть во многом предвосхитила похождения Штирлица - тут вам и теологические диалоги с пастором, и последние дни войны, и конспирация, и чудесные спасения, и внезапные узнавания, но у Домбровского ничто не выглядит натяжкой - все органично и достоверно, в первую очередь благодаря замечательным диалогам. Скажем честно: из всех книг Домбровского "Рождение мыши" - единственный потенциальный бестселлер для массовой аудитории, любящей про любовь и про разведчиков, и чтобы всюду страсти роковые вокруг неописуемой красавицы.

    Главный герой - журналист работает в тылу врага, и спасается мыслью о любимой, которая его тут верно ждет, а после войны попадает в плен, только уже не фашистский. Домбровский отправляет своего Николая в английскую военную тюрьму, откуда его чудом выцарапывает советский МИД, - причина этого ареста в том, что он, сбежав из лагеря для военнопленных, убил разведчика, приняв его за эсэсовца. Ход красивый, история с Габбе действительно увлекательная, хотя и странным образом книжная; пусть вас эта книжность не отвращает и не обманывает - у Домбровского все просчитано, все будущие ходы расписаны.

    Вернувшись, Семенов обнаруживает, что его жена вышла замуж. И главная пружина конфликта: ребенок. Не будь сына Петушка, Нина немедленно сбежала бы к своему Николаю. Но конфликт неразрешим - и таких конфликтов с 1954 года было очень много. Советская литература не так уж часто их касалась.

    Домбровский далеко не исчерпывается штампами, налипшими на него: лагерник, эрудит, драчун, алкаш, автор замечательных автобиографических романов… Домбровский - филолог, ученик Цявловского, автор романа "Державин", редкий знаток Шекспира и русской романтической прозы (его любимым периодом были двадцатые - сороковые годы, все николаевское царствование, которое он ненавидел, и потаенное русское сопротивление. "Рождение мыши" пронизано отсылками, перекличками, параллелями - больше всего таких перекличек именно с ранней русской классикой, и самый явный образец, на который Домбровский ориентируется, - "Герой нашего времени". Автор, будучи хитер, оставляет нам прямой намек на это - в "Хризантемах на подзеркальнике" действует бритый актер Печорин. В сущности, Домбровский и пишет "Героя нашего времени", и, как и Лермонтов, далеко не убежден, что этот герой - Семенов - может быть назван героем в высшем, восторженном смысле. Но он типичен, мы этого героя видели: он принадлежит к первому собственно советскому поколению, к тем, кто пережил революцию ребенком и ничего, кроме советской России, не помнит. Это поколение летчиков, моряков, строителей, полярных журналистов, селекционеров, агрономов, инженеров, "большевиков пустыни и весны" - людей радикальных, решительных, сильных: о них - довоенная драматургия Симонова и военный цикл "С тобой и без тебя" (и Домбровский явно имел Симонова в виду, описывая роман журналиста с актрисой, очень похожий на отношения Симонова с Серовой даже в деталях. Само созвучие фамилий - Симонов - Семенов - намеренно и красноречиво. Все эти герои - люди в кожанках, много чего повидавшие и пережившие, страшно гордые собой, довольно инфантильные внутри, - отличались от Печорина тем, что у них было дело; тем, что они знали, зачем живут. Но роднило их главное - некоторая роковая пустота внутри, этическая, что ли; как и Печорин, они люди без традиции, а если говорить всю правду, то и без морали. И отсутствие этого внутреннего стержня - как раз маскируемое крутизной - заставляет такого героя вечно странствовать, мотаться по земле, как мотался Печорин, только у него была "подорожная по казенной надобности", а у них - несколько лихорадочный пафос освоения пустынь и льдов. Но вечное это странствие не может заменить того самого внутреннего стержня, и вечные - довольно легкие, хотя и рискованные - победы никогда не перерастают в любовь. Любовь ведь - не только покорение.

    Сам по себе роман в рассказах говорит о крахе целостной картины мира, о необходимости нескольких точек зрения, о невозможности связного рассказа и единой логики: судьба или мир героя разбиты вдребезги неким событием, и по этим осколкам мы восстанавливаем и судьбу, и событие.

    Жанр романа в рассказах идеально соответствует задаче Домбровского - изобразить мир после войны или, точней, после глобальной катастрофы, какой виделась ему вся история ХХ века. И уже в самом начале первой повести, в "Рождении мыши", главный герой в разговоре с другими военнопленными обсуждает пугающую перспективу: допустим, многим кажется, что мир после войны станет лучше, чище, вообще человечнее… А это не так. Гора всегда рождает мышь.

    Более того: есть шанс, что в этом новом мире вообще уже никогда не будет ничего великого. Потому что чем кончается великое - люди ХХ века убедились вполне. Убедились так, что могут больше не захотеть никаких великих проектов и социальных экспериментов, никаких иллюзий. Людям хочется жить, а не созидать, им хочется потакать себе, а не ломать себя: послевоенный мир может оказаться миром безнадежно измельчавших сущностей.

    Ну уж нет, думает Николай. Моя-то идеальная любовь останется со мной.

    Читатель в первый момент изумляется, с чего бы теолог со значимой фамилией Лафортюн - сама судьба - так набрасывается на Николая и пытается его убедить в худшем, в грязнейшем: да ничего не будет, не дождется вас ваша идеальная возлюбленная… Почему он это говорит? Потому ли, что после всеевропейской катастрофы ни во что не верит? Нет: потому, что в мире "рождаются мыши", о чем он и предупреждает. Мир мельчает. И это - важнейший результат войны, по-своему не менее важный, чем победа.

    Мыши - это именно мелкий грех: великие Домбровский готов простить. Для него всю жизнь главное - масштаб. И не сказать, чтобы он не любил своего Семенова: любит, любуется, даже, пожалуй, не отказался бы побыть им - во всяком случае когда он с Ниной, не зависящей от возраста красавицей. Но чем дальше мы читаем, тем для нас ясней: отношение автора к герою неоднозначно, даже, пожалуй, неоднозначней лермонтовского; между ними "дистанция огромного размера". Да, автору жаль, что после этого великого поколения, выбитого войной, долго уже не будет ничего великого; а вместе с тем мышь от горы недалеко падает. Гора отчасти виновата в том, что родила именно мышь: все великое кончается категорическим измельчанием, если это великое воздвиглось на пепелище. Замечательные люди первой половины XX века были людьми надломленными и очень часто - полыми внутри; и чем дальше мы читаем о Семенове, тем меньше ему верим. В него - верим, да, он убедителен; но ему… Он как-то очень уж победителен в отношениях с женщинами, - что у Домбровского опять-таки никогда не было обнадеживающим маркером: влюбляться, обожать, любоваться - да, но не завоевывать, не обвешиваться гроздью ревнующих друг друга поклонниц. Есть смесь, сознательное снижение, изначальная компромиссность: только что была высокая поэзия - и вдруг повеяло мадригалом полковой даме, да еще в советском исполнении, с привкусом идейности. И эта смесь нас все время будет отвращать в Семенове - особенно когда мы узнаем, что вскоре после возвращения его опять направят в разведку под дипломатическим прикрытием.

    Дальше мы будем узнавать о Семенове еще больше - но всегда эта информация будет дозирована и тонко подана, чтобы не дай бог нигде не подтолкнуть читателя к однозначным и плоским выводам. Нас насторожит семеновский поход за синей птицей - это и красиво, и рисково, и что хотите, но гнездо разорено, синяя птица упрятана в клетку. Кстати, во имя чего все это? Только чтобы убедительно зарисовать синего дрозда. Когда же дело дойдет до "Ста тополей", мы увидим в совершенно ином свете нового мужа Нины, археолога Григория, о котором Семенов думает с таким понятным и все-таки противным пренебрежением: в Освенциме был… небось, мертвых раздевал… У Григория свой крестный путь, куда более схожий с биографией Домбровского, и после "Ста тополей" мы начинаем понимать, почему Нина в конце концов остается с ним: одна цитата из его статьи - реставрации древней осады и штурма - говорит о нем больше, чем все его склоки с женой и все послания к Нине. Настоящий герой Домбровского всегда - знаток чего-то экзотического, бесполезного и безумно интересного; настоящий герой Домбровского всегда сочинитель, а сочинений Семенова, хоть он и назван журналистом, мы, кстати, так и не читали.

    И еще одна важная черта этого героя: он не может подарить Нине ребенка. Не хочет, точней, потому что не готов связывать себя никакими дополнительными обязательствами, не готов прервать странничество, зажить оседло, - и это тоже следствие внутренней пустоты, нуждающейся в непрерывном заполнении новыми людьми, местами и впечатлениями. А Нина тоскует по материнству, и "Чужой ребенок" - едва ли не самый пронзительный рассказ цикла - становится переломным в нашем отношении к Семенову: мысль о бесплодной смоковнице закрадывается в читательскую голову исподволь, но выгнать ее не так-то просто. И если обычно Домбровский поэтизирует верность и ожидание, то ожидание Нины тоже бесплодно: "Из меня что-то уходит". Без любви ей уже не сыграть Джульетту и не поговорить с встречным мальчишкой, - никакая верность абстракциям тут не спасет. В общем, героиню свою Домбровский любит и оправдывает, а героем хоть и любуется издали, а все-таки недоволен. Он знает этого героя, вечного победителя, и знает всю его внутреннюю пустоту.

    "Рождение мыши" рассказывает о ситуации, в которой правых нет по определению: о том, как люди попытались выстроить новый мир после гигантского революционного катаклизма, и о том, как эти люди - безусловные герои, победители и новые граждане нового мира - оказались беззащитны перед вечными человеческими проблемами. Про "роковую пустоту". Про то, что в конце концов великие революционные потрясения кончились войной, а после войны мир обречен выродиться. И в этом выродившемся мире надо выстраивать этику с нуля. А удается это только тем, кто в "дивном новом мире" был изгоем, объектом насмешек, одиноким хранителем древностей.

    Для 1951-1956 годов, когда воздвигалась сложная, уступчатая, шершавая гора этой книги, - высота взгляда непредставимая и вывод исключительно точный.

    Читайте в наших библиотеках

    Быков Д. Рождение горы:[О романе Ю.Домбровского "Рождение мыши"] / Д.Быков // Дружба народов. - 2010. - № 12. - С. 126 - 132.

Прилепин 3. Леонид Леонов: "Игра его была огромна/З.Прилепин //Новый мир. - 2009. - 7,8.

    Захар Прилепин решил попробовать силы в новом для себя жанре - литературной биографии. Кто ещё интересуется Леоновым (а таковых, к сожалению, становится всё меньше и меньше), тот получит вполне надёжную информацию о жизни и творчестве подзабытого классика. Коего когда-то ценили и Горький, и Сталин, да и читали не меньше, чем Зощенко или Булгакова.

    Биография у мастера, правда, не горьковская: жизнь провёл, в основном, за письменным столом, сидел себе в Переделкине, писал, печатался, получал премии, изредка, к юбилейным дням, принимал интервьюеров и критиков с диссертантами. Казалось бы, что тут напишешь? Разве что займёшься анализом достижений и творческой эволюции на фоне времени, на фоне требований партии и правительства. Прилепин за это и берется - не без убедительной доказательности. По пути развенчивая отдельные накопившиеся предрассудки. Может быть, основной из них касается главного романа Леонова "Вор". Бытует мнение, что в первой, 1929 года, редакции роман был чудо как хорош, а спустя почти тридцать лет автор, к нему вернувшись, зачем-то его испортил. Прилепин не поленился внимательнейшим образом, с карандашом в руке сравнить оба варианта. И пришёл к выводу, что переработка роман существенно улучшила. Приводимые им пространные цитаты в этом убеждают. Местами в Прилепине просыпается беллетрист - к вящей выгоде его сочинения. Опираясь на документы (мемуары, дневники, исследования), он умело дополняет и оживляет их своим писательским воображением. Например, знаменитая встреча Сталина с "писателями-попутчиками" в доме Горького читается в его изложении как увлекательный психологический, но и политико-идеологический роман в традиции не кого-нибудь, а Достоевского. Грозная кошка и притихшие мышки под водительством крысолова, и мечущийся в мыслях - как вести себя? - молодой, но уже признанный Леонов. Жаль, не осталось кинохроники показательного события - зато есть теперь "картина маслом", написанная Прилепиным.

    Достаточно тонко разбирает биографист и "Пирамиду", последний, так и не законченный опус ветерана пера, немало обруганный в критике. Такой анализ влечёт к перечитыванию и переобдумыванию грандиознейшего предприятия Леонова, а это ли не славный итог любого анализа?

    Читайте в наших библиотеках

    Прилепин, З. Санька : роман / Прилепин З. - М : Ад Мартигем, 2007. - 368с.

    Прилепин, З. Грех: роман в рассказах / З. Прилепин. - М. : Вагриус, 2008. - 256 с.

    Прилепин З. Сержант: Рассказ / З. Прилепин // Новый мир. - 2007. - №2. - С. 87-100.

    Савельев И. Игроки:[Рецензия на кн. З.Прилепина"Леонид Леонов: "Игра его была огромна"]/ И. Савельев // Урал. - 2010. - № 10. - С. 242 - 249.

    Булкина И. Проза нулевых: [Обзор творчества З.Прилепина]/ И.Булкина // Знамя. - 2010. - № 9. - С. 202 - 208.

    Колосов И. Кодекс пацана-революционера: [Рецензия на кн. З.Прилепина "Ботинки, полные горячей водкой: Пацанские рассказы]/ И.Колосов // Урал. - 2009. - № 10. - С. 250 - 252.

    Латынина А. "Вижу сплошное счастье" / А.Латынина // Новый мир. - 2007. - № 12. - С. 165 - 170.

Г. Садулаев Шалинский рейд: Роман /Г.Садулаев // Знамя. - 2010. - № 1,2.

    Роман - монолог человека, угодившего в исторические жернова: молодой чеченец Тамерлан готовился жить в СССР, но вынужден осваиваться на постсоветском пространстве. Гражданская война между двумя осколками СССР - Чечней и Россией - угнетает его психику. "Я хотел понять: почему? И увидел. Что нет ответа в моей жизни, в моей судьбе. Если и есть ответы, то поиск их уводит к судьбам всей Чечни и дальше, к судьбе Империи, СССР". Абсолютно светский человек, выпускник юрфака ЛГУ, Тамерлан вынужден работать в "службе шариатской безопасности"; абсолютный противник войны, он становится полевым командиром, и непонятно, чего в этой ситуации больше - иронии или трагичности; чутье у Садулаева есть и на то и на другое. Апофеоз этого шизофренического положения - история про катастрофический "шалинский рейд", предпринятый Тамерланом по приказу Масхадова; кто нащупает в романе эту базовую, очень крепкую конструкцию, простит автору и разгонную, растянутую, многословную первую часть - и скомканный финал.

    Садулаев производит впечатление не просто (остро)умного, но еще и осведомленного рассказчика: этнографа, военного историка и критика несовершенного устройства общества. Правда ли, однако, что "Шалинский рейд" = "вся правда о чеченско-русском постсоветском конфликте"? Скорее нет; садулаевская версия событий - вовсе не "окончательная". Говоря о причинах войны, он не упоминает ни о том, как дудаевская Чечня, через аферу с фальшивыми авизо, ограбила Россию, ни про чеченскую преступность, терроризировавшую в 90-е русские города, ни про много чего еще. Но садулаевская версия - "взгляд художника с той стороны" - тоже по-своему честная; и во всяком случае весомое дополнение к "Чеченскому блюзу", к "Земле войны" и к "Асану".

    Садулаев предпочитает выражать свои мысли через, по сути, реплики в сторону, часто размером с небольшое эссе. У Садулаева много "соображений" - наблюдений, фактоидов, вставных историй, анекдотов - это хорошо; но у него очень куцые сцены, он склонен сам выскакивать из-за кулис и, растолкав актеров, общаться с залом напрямую; это скорее плохо. Обычно так поступают писатели с никудышным воображением; странным образом, это не садулаевский случай. В "Ша¬линском рейде" очень многое здорово придумано: и эпизоды, и герои, и интрига. И из истории про изнасилование и самоубийство жены, и из случая с взорвавшейся посреди толпы трошевской ракетой, и из финала можно было сделать отдельные спектакли, но Садулаев проскакивает этот материал, комкает его, не хочет или не умеет манипулировать героями, заставлять их играть сложные сцены; он распоряжается плодами своего воображения нерационально, нерасчетливо, слишком быстро и слишком дешево их отдает.

    И все же он не деградирует, не становится предсказуемым, не залипает на одной теме; мог бы и дальше лепить свои "Таблетки" и перемигиваться себе с Пелевиным, но не стал же; это важно. Хорошо, когда каждый следующий роман лучше предыдущего; с такими писателями приятно иметь дело.

    Читайте в наших библиотеках

    Садулаев Г. Бич Божий: Рассказ / Г. Садулаев // Знамя. - 2008. - № 7. - С. 152 - 162.

    Садулаев Г. Илли: [Авторизированная запись чеченского фольклора]/ Г. Садулаев // Знамя. - 2006. - № 11. - С. 79 - 91.

    Садулаев Г. Одна ласточка еще не делает весны: Осколочная повесть / Г. Садулаев // Знамя. - № 12. - С. 9 - 48.

    Ганиева А. Мифы - фантомы и рыночная оккупация: Герман Садулаев / А. Ганиева // Вопросы литературы. - 2009. - № 3. - С. 123 - 134.

    Латынина А. Чеченская война Г.Садулаева/ А.Латынина //Новый мир. - 2010. - №4. - С. 169-179.

Славникова О. Легкая голова: Роман/О.Славникова // Знамя. - 2010. - № 8,9.

    Заложники анатомического атласа, мы привыкли считать, что разум находится у нас в голове, а чувства - почему-то в сердце. А вот Максим Т. Ермаков, герой нового романа Ольги Славниковой, ничего подобного не чувствовал.

    " Сосредоточенность человеческого "я" именно в голове, выше рук, ног и всего остального, представлялась маленькому Ермакову главной человеческой загадкой. Он не любил подвижных игр, потому что боялся странной, продуваемой ветром пустоты между воротом футболки и джинсовой кепкой; боялся, что туда, в пустоту, попадет случайная ветка или залетит, как плотненькая пуля, бронзовый жук".

    Однако в случае Максима пустоголовость совсем не означала глупости. И школу он окончил не хуже других; и в институт поступил, причем не в родном провинциальном городке, а в самой Москве; и креативил там же вполне успешно в одном из рекламных агентств. Правда, некоторое исключительное свойство "легкая голова" Максиму все-таки сообщила, а именно - полное отсутствие совести.

    "…в легкой голове его, как бы не имеющей физических границ, постепенно прояснилась истина, что дела его не плохи, а, наоборот, хороши. Потому что выше прав человека, защищаемых серьезными международными организациями, встали в новейшем времени Права Индивида Обыкновенного. Из многочисленных месседжей, исходящих как будто из разных источников, у Максима Т. Ермакова суммировалось понятие, что заданная Достоевским русская дилемма - миру провалиться или мне чаю не пить - решается сегодня однозначно в пользу чая".

    Но, хотя Максиму от своей уникальной головы никаких забот не было, другим людям, оказывается, были. Кому именно? Всем, всем людям. О чем легкоголовому рекламщику и сообщили представители "государственного особого отдела по социальному прогнозированию".

    Максим - Объект Альфа. А голова его "немного, совсем чуть-чуть, травмирует гравитационное поле". И от этого все беды на Земле или, во всяком случае, в нашем государстве. Дети болеют раком и умирают, поезда метро взрываются, горят леса и падают самолеты.

    А прекратить это можно только одним способом - Максим сам, добровольно должен выстрелить себе в голову. Устранение Объекта Альфа иным способом ни к чему хорошему не приведет.

    И начинается борьба нашего удачливого и благоразумного современника Максима Т. Ермакова, сделавшего однозначный, как мы помним, выбор между спасением мира и утренним чаепитием, с прогнозистами, изо всех сил пытающимися довести непокорного плохиша до самоубийства - с помощью прямой всенародной травли, изощренных издевательских мелочей вроде развешивания на дереве коллекции любимых дизайнерских пиджаков и, наконец, вторжения в семейные дела.

    Государство требует от граждан жертвы - вполне реальной, языческой: "…по нашим разработкам выходит, например, что жертвоприношения в языческих культах не были суевериями, а были действиями рациональными".. У Славниковой в бой друг с другом идут две равно омерзительные силы. Максим, вроде бы движимый естественным желанием выжить, временами уж очень гадок в своей правоте: "Вот я пытаюсь представить своих знакомых, как они, значит, жертвуют собой, - и, вообразите, ни с одним не получается. А я, между прочим, знаю в Москве сотни людей. Умных, креативных, умеющих зарабатывать. И что, все они ненормальные? Неправильные? Если уж вам важна апелляция к народу - то народ вот такой. Такой, как я". Так что начинаешь сомневаться - уж не симпатичнее ли его соперники-прогнозисты, решающие задачу: "Что больше - двести двадцать шесть или один" (речь идет о жертвах очередной катастрофы) - сугубо арифметически.

    Нет, не симпатичнее. Потому что эти двести двадцать шесть важны им только в своей массе и совершенно безразличны по одному - с их разными лицами, мыслями, именами. А если так, то почему бы и самим не подстроить катастрофу, если это может приблизить великую цель? Только вот нарушение правил - это, конечно, непорядок.

    И Максим Т. Ермаков - подчеркнуто "плохой" - "классный плохиш", но, конечно, не потому, что не желает стреляться по высочайшему приказу, а оттого, что, прячась за дорогими галстуками и мечтами о московской квартире, отказывается заглянуть в лицо самому себе. Сам Максим верит, что он представитель новой формации, западный человек; его "западность" подчеркивается даже написанием имени - инициал вместо отчества. Но на поверку индивидуального, "западного" в его жизни так же мало, как и специфически русского, "соборного". В герое "Легкой головы" вообще не так уж много человеческого - он скорее не личность, а подчеркнуто безликий "герой эпохи", "типичный персонаж". Поэтому для наблюдателей он так легко и сливается с персонажем онлайн-реалити-шоу - компьютерной игры, которую для пущего унижения непокорного Объекта Альфа запустили прогнозисты. И вторжение спецкомитетчиков в жизнь Максима в какой-то мере оказывается для него благом - как-никак страдание позволяет ему услышать собственный голос в брендово-трендовом хоре.

    Свобода совести и свобода выбора - единственные безусловные ценности, вокруг которых выстраиваются все остальные. И только они способны остановить если не природные, то хотя бы социальные катаклизмы. И читателю Ольга Славникова предоставляет свободу выбора - солидаризироваться с Максимом или, напротив, гневно его осуждать: на протяжении романа она никак не выказывает своего авторского отношения к позиции героя.

    Автор не копается в историческом прошлом, не прикрывается гениальностью главного персонажа, которой обычно так легко заинтриговать читателя, не создает фантастического будущего. Не боясь, Славникова выбирает обычного представителя офисного планктона, помещает его в современные московские реалии - с терроризмом, пробками, произволом спецслужб, и смотрит на него с пристрастием, пытаясь разглядеть сквозь его черты черты будущего.

    Читайте в наших библиотеках

    Славникова, О. А. 2017 : роман / О.А.Славникова. - М : Вагриус, 2006. .

    Славникова, О. А. Бессмертный : роман / О.А.Славникова. - М : Вагриус, 2007. - 272с.

    Славникова, О. А. Стрекоза,увелмченная до размеров собаки : роман / О.А.Славникова. - М : Вагриус, 2007.

    Славникова, О. А. Вальс с чудовищем [Текст] : роман,рассказы / О.А.Славникова. - М : Вагриус, 2007. - 416с..

    Славникова, О. А. Любовь в седьмом вагоне: рассказы / О. А. Славникова. - М. : АСТ: Астрель, 2008. - 285 с.

    Латынина А. Офисный мышонок и государственные головастики: [Рецензия на кн.О.Славникова "Легкая голова"]/ А.Латынина // Новый мир. - 2010. - № 12. - С.177 - 184.

    Лукьянин В. Непрочитанная Славникова/В. Лукьянин // Дружба народов. - 2000. - № 12. - С.196 - 205.

Шишкин М. Письмовник:Роман/ М.Шишкин // Знамя. - 2010. -№ 7,8.

    Михаил Шишкин: "Только ненаписанные письма не доходят до адресата. Есть особая почта, для которой расстояния, годы, смерть не существуют. Все дело в рифмах. Все на свете зарифмовано со всем на свете. Эти рифмы держат мир, как гвозди, загнанные по шляпки, чтобы он не рассыпался".

    Лауреат всех возможных отечественных литературных премий Михаил Шишкин выпустил новый роман о смысле жизни. Переписка влюбленных, находящихся в долгой разлуке.

    Собственно, устройство романа "Письмовник" полностью укладывается в его название: это переписка влюбленных. Он и она находятся в разлуке и пишут друг другу письма обо всем, о чем не успели поговорить, пока были вместе: о любви, о взрослении, о родителях, о детских страхах и надеждах на будущее. О том, как им плохо друг без друга и как они друг по другу скучают. Когда пишутся эти письма - не ясно. Юноша по имени Владимир отправляется в армию, а потом обнаруживает себя воюющим в Китае. Девушка Саша заканчивает медицинский институт и работает врачом-гинекологом. И вроде на дворе 1960-е. Но это не важно.. Вот и в "Письмовнике" главное не какое время за окном, а сколько часов, дней и лет отсчитал метроном внутри каждого из персонажей - от рождения до смерти. Вот Саша влюбилась в Володю, и тот ответил ей взаимностью. Она как будто родилась заново. Раньше ее не было вовсе, а теперь она чувствует каждую часть себя через того, кого любит и кто любит ее. Теперь она есть. И она начинает рассказывать ему в письмах всю свою жизнь, которая только теперь обрела смысл. А он пишет ей с фронта про госпиталь, про мучения раненых, про то, что любые слова - обманщики. Они никогда не передают достоверно того, что человек чувствует. Володя погибает, но письма от него продолжают приходить. А Саша продолжает писать ему, мертвому, как она вышла замуж, как потеряла ребенка, как по очереди хоронила родителей. Роман М .Шишкина - о жизненном цикле. О том, что человек рождается, но долгое время живет как бы без памяти, не осознавая себя. Что второе рождение происходит, когда приходит любовь, что смерть неизбежна, но она не трагедия, а логический финал. А иногда даже дар, когда мы мучаемся сами и мучаем тех, кто нас любит. И что для каждого важно лишь одно - пройти свой путь так, чтобы под конец осталось только ощущение завершенности, сделанного дела, пусть даже оно было не очень большим и не очень важным. В этом и есть смысл жизни.

    Читайте в наших библиотеках

    Шишкин, М. П. Венерин волос : роман / М.П.Шишкин. - М : Вагриус, 2006. - 480с.

    Шишкин, М. П. Взятие Измаила : роман / М.П.Шишкин. - М : Вагриус, 2006. - 432с.

Использованы материалы сайтов:

    http://www.bigbook.ru/

    http://www.russianbooker.org/

    http://www.natsbest.ru/

    http://www.lenta.ru/

    http://ru.wikipedia.org

    http://www.litkarta.ru/russia/moscow/persons/ilichevsky-a/

    http://pelevin.nov.ru/

    http://www.ozon.ru/