Забываются традиции. Обидно

Хорошеют центральная часть, машгородок, новые строящиеся районы. Но старая часть, откуда все истоки, на глазах превращается в руины. Однажды знакомый, довольно влиятельный в деловых кругах, удивил меня своим откровением. Он с какой-то грустью признался, что для него самое близкое, красивое и милое сердцу место в Миассе - на берегу пруда, там, где когда-то была лодочная станция МНЗ, где под Новый год расчищали каток, и допоздна играла музыка, где он с друзьями на мостках для причала лодок загорал все лето... Сегодня болью отзывается каждая поездка в старый город.
Любимый город, ухоженный в начале века, обновленный в 50-е годы, вот четыре десятилетия тихо умирает. Он уже превратился в захолустье. В небытие канули два храма, дом купца Маклакова, особняк знаменитого миасского кондитера Факерода, здания прогимназии Романовских и волостного управления, сегодня в развалинах клуб МНЗ, здание бывшей девятой школы за плотиной, десятки менее значимых домов.…
Красавец был в годы своей юности д... [открыть весь текст]

Хорошеют центральная часть, машгородок, новые строящиеся районы. Но старая часть, откуда все истоки, на глазах превращается в руины. Однажды знакомый, довольно влиятельный в деловых кругах, удивил меня своим откровением. Он с какой-то грустью признался, что для него самое близкое, красивое и милое сердцу место в Миассе - на берегу пруда, там, где когда-то была лодочная станция МНЗ, где под Новый год расчищали каток, и допоздна играла музыка, где он с друзьями на мостках для причала лодок загорал все лето... Сегодня болью отзывается каждая поездка в старый город.
Любимый город, ухоженный в начале века, обновленный в 50-е годы, вот четыре десятилетия тихо умирает. Он уже превратился в захолустье. В небытие канули два храма, дом купца Маклакова, особняк знаменитого миасского кондитера Факерода, здания прогимназии Романовских и волостного управления, сегодня в развалинах клуб МНЗ, здание бывшей девятой школы за плотиной, десятки менее значимых домов.…
Красавец был в годы своей юности дом с лепниной у пруда. Удивлял изысканностью и не требовал реставрации его фасад. Сюда все старогородские приходили не единожды - получить перевод или отправить родным посылочку, отбить телеграмму или услышать в телефонной трубке за плотной стеклянной дверью кабины голос близкого человека издалека. Сколько помню, здесь всегда размещался узел связи южной части города. Казалось, быть дому на берегу пруда вечно. Но и он уже в виртуальном мире.
Мой старый город, он еще тужится, и до сей поры хранит для нас следы былого достоинства, материального и духовного. Даже самая бедная улица может удивить фантазией плотника, резчика-краснодеревщика, кузнеца, а то и просто мастерового хозяина.
Сегодня то там, то тут стали появляться крутые особняки. Не спорю, они красивы, некоторые построены со вкусом, но они только-только появились. Над ними расплывчатая, как утренний туман, аура. Они - дети-акселераты старого города. На них нет пыли времени и следов былого.