Читая воспоминания Анны Федоровны Полуэктовой, так и представляешь себе картинки миасской жизни начала XX века, особенности быта.

В те времена, например, дни рождения не отмечали, да и слов этих в обиходе не было. Говорили - "именины" или "день ангела". Подарки на день ангела маленькой Анне дарили самые немудрящие, но память о них она хранила сто с лишним лет: блюдечко с красной каёмкой, на которой "золотые рисунки вьются"; розовые льняные салфетки с кисточками; шкатулочка в виде голубого яичка, размером с гусиное, украшенного рисованными цветочками, в котором можно было хранить леденцы.

А во что играли дети, рождённые в первые годы XX века?.. Как и мы: в прятки и догонялки, в колышки и фантики, кошки-мышки, в самодельный мячик, куколки (тряпичные и соломенные), прыгали через скакалку. Игрушки стоили дорого, поэтому приспосабливали для игры то, что имелось под рукой. Спичечный коробок превращался в телегу, в нём возили "грузы".

Некоторые игры, перечисленные Анной Полуэктовой, нам, людям XXI века, непонятны. Как, например, наши предки играли в "гальки", "пешки", "тюрички"? Может быть, наши читатели знают?..

Настоящим чудом для неимущей ребятни были карусель и театр. "Посчастливилось мне на карусели разок покататься", - признаётся пожилая женщина и тут же рассказывает, что всегда очень хотела попасть в театр, но денег не хватало. Однажды подружки провели её с собой на представление (цитируем): "Вот женщина лист бумаги взяла, к представленью готовиться стала, на мелкие кусочки его порвала и по одному в катышки закатала. Пылающий шарик на вилку берёт, смело его жуёт и глотает, смотрю я, и хочется мне зареветь, страх и мороз меня пробирает". Скорее всего, это было цирковое, а не театральное представление…

Зимой миасские сорванцы развлекались почти так же, как и мы с вами. Валялись в снегу, ели снег, катались с горы на досках и "коровьих ватрушках" (большой таз обмазывали снаружи коровьим навозом с рубленой соломой, ставили на мороз, затем посуду выковыривали, "навозный транспорт" ещё раз покрывали льдом и можно было кататься). А ещё были так называемые "круглые катушки". Дадим слово самой Анне Фёдоровне: "Невысокий столбик, шпиль наверху, с отверстием жердь на него надевали и прикрепляли саночки к концу. Поочерёдно мальчишки кружат, сидишь на санках, летаешь кругом, потом они побыстрее закружат, и ты улетаешь с саней кувырком".

В восемь лет девочка пошла в начальную трёхклассную школу. Не всё и не сразу вышло у маленькой ученицы: "ручку в пальцах трудно держать, палочки все выходили кривыми, трудно мне было задачи решать…" Скромная, небогато одетая, Аня, в конце концов, задачки решать научилась, да и читать стала лучше всех в классе, хотя учиться ей довелось только два года. Дисциплина в женской школе была строгая, ученицы не шумели и не бегали. Каждое утро начинали с молитвы: "Преблагий Господи, ниспошли нам благодать духа твоего Святого, царствующего и укрепляющего душевные наши силы".

Две гимназии было в Миассе, женская и мужская. Воспитанницы женской, по словам рассказчицы, носили броши с тремя буквами - "М.Ж.Г." (Миасская женская гимназия). Воспитанники мужской подпоясывались ремнями, на медных пряжках которых было две буквы - "Г.У."

(Продолжение следует…)