В июле 1937 года в СССР произошло событие международного масштаба, равного которому страна ещё не знала: открылся 17-й международный геологический конгресс.

По каким-то причинам конгресс не вошёл в список значимых событий  советской истории 1930-х годов и оказался забыт на долгие десятилетия, хотя в Москву тогда съехалось около тысячи делегатов, в том числе из-за рубежа.

Иностранцев поселили в лучших гостиницах Москвы, их обслуживал "Интурист", с ними работали 24 переводчика. Моссовет мобилизовал 100 автомашин, привлекли также автобусы из гаража Академии наук. Накануне открытия в гостинице "Метрополь" состоялся банкет.

Конгресс проходил с 21 по 30 июля. Для делегатов оргкомитет подготовил обширную культурную программу с посещением музеев, заводов, домов отдыха. Делегаты осмотрели выставку скелетов динозавров в Палеонтологическом музее, дворцы Петергофа, совершили путешествие по каналу Москва-Волга.

Научные заседания чередовались с экскурсиями по интересным в геологическом отношении местам нашей Родины. Для СССР, который  считался закрытым государством с "железным занавесом", это был смелый шаг - допустить иностранцев в Сибирь, на Урал, в Закавказье, Крым, Донбасс.

Самой длительной была Сибирская экскурсия, а самой многочисленной - Уральская с двумя маршрутами, Северным и Южным. Южным руководили профессор Александр Заварицкий и член-корреспондент АН СССР Николай Федоровский.

7 августа 1937 года в 10 часов утра на станцию Миасс прибыл специальный поезд с представителями Испании, Франции, Чехословакии, Америки, Канады, Южной Африки, Австрии, Польши, Швейцарии, Румынии.

В течение нескольких дней геологи осмотрели Ильменский заповедник, посетили тургоякский дом отдыха, где катались на лодках, фотографировались, купались, пили чай, играли и танцевали под джаз-оркестр. Уезжая, благодарили за тёплый прием, сожалея, что так мало времени довелось провести в доме отдыха. "Я бы с удовольствием провёл здесь несколько дней", - сказал один из иностранцев.

А за 40 лет до этого события копи Ильменского хребта осматривали члены 7-го международного геологического конгресса. Ехали они из Москвы в спецпоезде с мягкими вагонами, который останавливался не на станциях, а там, где были интересные копи. Участники собирали образцы, после чего по сигналу руководителя экскурсии профессора А.Карпинского поезд трогался в путь.

Вообще этот конгресс называли "геологическим праздником", настолько пышным и торжественным он был. Именитых геологов принял император. Вечерний раут для них устроил министр земледелия и государственных имуществ. Всех участников конгресса пригласила на фуршет городская Дума, угощая мюнхенским пивом и шампанским.

Обедами и ужинами гостеприимство России не ограничилось. Когда начались экскурсии (а большинство геологов прибыли в Россию, чтобы посмотреть разрезы и месторождения), то участников конгресса в провинции встречали с невиданным пафосом, устраивая для них балы и "парадные обеды".

В саду князя Голицына им подали столько шампанского, что под ногами от пролитой пены получилось "оригинальное болото". На пристанях и железнодорожных станциях геологов ждали военные хоры и оркестры. В Финляндии их встречали бенгальскими огнями и факельным шествием, а геологические объекты здесь пометили яркими флажками, что заметно облегчило маршрут геологам.

Во время экскурсий случались курьёзы. В Казани, например, по городу прошёл слух, будто прибыл "французский король со свитой". Завидев иностранцев, местные жители восторженно кричали: "Да здравствует Франция!"

"Почтенные учёные, - писали газеты, - были введены в заблуждение этими криками и в глубине души, вероятно, немало удивились, что русский народ проникнут таким уважением к науке и её представителям… Едва ли господа геологи удостоятся ещё где-нибудь таких своеобразных приветствий, о которых, наверное, будут долго помнить".

Руководитель экскурсии палеонтолог Алексей Павлов прославился способом привлечения внимания коллег. В Саратове во время большого обеда Павлов, отчаявшись перекричать шум разговоров, достал из кармана свисток и свистнул.

"Международный говор моментально смолк, - потешались газеты, - и все в недоумении уставились на почтенного профессора со свистулькой во рту. А ему этого только и надо было. Он вынул свистульку изо рта и стал переводить каждое своё слово на все европейские языки".

С тех пор профессорская свистулька стала необходимой принадлежностью всех геологических экскурсий. А иностранные учёные занесли в свои записные книжки особенность русских обычаев: "при встрече интересной горной породы или хорошей холодной закуски учёные в России вынимают свистульку и созывают коллег наподобие стада баранов".

В путевых заметках иностранцы описывали не столько геологические особенности местности, сколько свои впечатления от российского быта, а также забавные происшествия, которые с ними случались.

"Кумыс, - писал Дж. К. Ридли, - при брожении становится пенистым и в жару очень освежает. Предвидя вероятность сильной жажды, мы мудро наполнили нашу фляжку забродившим кислым молоком, забыв, что высокая температура и движение усиливают брожение. Вскоре после начала прогулки сильный взрыв произошёл в кармане пальто. Результат - разрушение фляги и чрезвычайная жажда! К счастью, добрый менеджер железоплавильного завода в Миньяре обеспечил нас жидкостью, за что мы всегда будем ему благодарны".

"Когда в дрожках сидит один пассажир, условия путешествия не так плохи; но если повозка содержит две персоны - это очень утомительно для них. Автор и его компаньон, усаженные в одни дрожки, пришли к заключению, что сардины в банке чувствуют себя более комфортабельно, поскольку имеют в банке место для хвостов, тогда как мы совершенно не имели места для наших ног. К концу 34-мильного путешествия мы напоминали бифштексы, которые подверглись процессу отбивания перед приготовлением" (Дж. К. Ридли).

"Только русские способны выдержать практику пирования до полуночи, - не без юмора отмечал С.Ф. Эммонс, - и начать геологическую работу в шесть часов утра с ясной головой и в полном здравии". 

Однако все трудности поездки компенсировались научным и геологическим опытом, который был получен в итоге.