Год 80-летия начала Великой Отечественной войны остался позади, но воспоминания о ней никуда не делись.

Интересный фрагмент о самом первом военном дне - 22 июня 1941 года - нашлись в книге, написанной местной жительницей Анной Красавиной, к сожалению, уже покинувшей этот мир. Её рукопись когда-то привлекла внимание автора проекта "История людей" Рустама Валеева и вошла в один из выпусков многотомного альманаха.

"…Как хорошо, как весело и интересно начали было жить и вдруг - война!.. Какая кутерьма началась на Мелентьевском руднике! Митинги, собрания и прочее. Как сейчас вижу толпу людей, собравшихся на площадке возле школы. Выступало много всяких ораторов от районных и местных партийных организаций - призывали больше всего к спокойствию, что вроде бы все ненадолго, у нас в стране есть всё необходимое. И вдруг на одном из таких митингов выскакивает откуда-то мужичишка и орёт: "Ну да! Будь спокоен, а хлебушко-то германцу вперёд сплавили!". Что тут только поднялось! Бросились искать, ловить этого мужичка, но напрасно. Он как сквозь землю провалился.

В то время на Мелентьевском руднике жило и работало довольно много бывших раскулаченных. Зашевелились, завертелись. Начали кто как создавать себе разные запасы. Первым делом набросились на магазины - раскупали быстро всё, что попадало под руку. Наравне с железными листами для выпечки хлеба хватали бусы, которые годами лежали никому не нужные, зубной порошок целыми упаковками, не говоря уж о таких вещах, как мыло и спички.

А митинги возникали самопроизвольно и быстро. Люди были удивлены, озадачены, возбуждены и возмущены вероломством Гитлера. Как я уже сказала, недостатка в ораторах не было. Откуда только бралось красноречие? Мололи, кто что мог. Помнится особенно один из первых митингов у школы. Выступал какой-то работник рудника, размахивал руками, крича: "Мы ему покажем, мы ему зададим, сейчас же идём добровольцами!". А были такие, что, стоя за спинами других, потихоньку скулили: "Да-да, закидаешь шапками, а хлебушко отдали германцу своими руками, попробуй-ка повоюй без хлебушка-то". К таким кидались, чтобы утихомирить, но они вовремя ретировались, куда-то успевали скрыться.

Организовался батальон народного ополчения, в состав которого вступил и мой муж Михаил Иванович. Организовали санитарные дружины из женщин - все после работы бегали заниматься в этих организациях, домой приходили усталые, измученные.

В магазинах никакого товара не было. Начались спекуляция, обмен. Разное барахло - в обмен на картошку, хлеб и другие продукты питания. Рубль дешевел. Ведро картошки, кусок хозяйственного мыла, буханка хлеба на базаре - двести рублей. Хоть деньгами, хоть в обмен на то или другое: картошку - на мыло, мыло - на хлеб и так далее.

В такое-то трудное время начал стройку автозавод имени Сталина, эвакуированный из Москвы. Строителями были трудармейцы, люди из домзаков, разные "братцы"-румыны и другие, которых привозили зимой в лёгкой одежде. Среди них было много и женщин, тоже очень легко одетых, но накрашенных до невозможности, о которых говорили, что они из каких-то публичных домов.

Потом эту братию куда-то вывезли, а некоторые разбежались. Затем стали мобилизовать женщин на работу из населения Миасса. Первым делом - бездетных. Надо было промывать станки керосином, а станки эти как привозили, так и сбрасывали в грязь, на будущие территории завода, так что они тонули в грязи. Многие из женщин, чтоб отделаться от мобилизации, брали себе детей из детдома, чтоб только не пойти на завод. Охота ли зимой купать детали в холодном керосине?.. А постройкой завода руководили мастера, вывезенные вместе с заводом из Москвы.

Всё это я узнала от женщины, которую вместе с мужем вселили ко мне в квартиру. Женщина была освобождена из домзака с полуторагодовалым ребёнком, но он вскоре умер от кори. Ну, а мать, значит, мобилизовали на работу на завод".