Андрей Иванович Гуров, гвардии ефрейтор, призванный Златоустовским военкоматом, дошёл до Берлина, отпраздновал с однополчанами Победу, а вот домой попал не сразу - довелось ему до осени послужить на чужбине. А когда пришла долгожданная весть о возвращении на Родину, боец на радостях начал вести дневник.

Записи начинаются 1-го октября 1945 года…

"1.10.45 г. выехали из города (название неразборчиво - прим. ред.), распростились с боевыми друзьями. В шесть часов вечера прибыли в г. Ризу. 5-го полностью оформились, все подарки получил.

7.10.45 г., воскресенье. Позавтракали, команда строиться с вещами для отъезда. По некоторым причинам отъезд отменили.

9.10.45 г. в шесть часов вечера известили к погрузке. За один час полностью погрузились на эшелон. И здесь только почувствовали - едем домой! Вернее, почувствовали тогда, когда встали одной ногой на путь следования. А оркестр гремит, играет…

11.10.45 г. Утром рано приехали в Фюрстенвальде. Ехали благополучно, но очень медленно. Проехали знакомые места, где несколько месяцев назад кипели жаркие бои - например Шенвальд. А затем сам Берлин. Остались в памяти развалины целых кварталов.

В Берлине встретили военнопленных, которые следовали в эшелонах из Франкфурта. Спросили, как работалось у немцев. Все русские были исключительно на тяжёлых работах. Французы, англичане, американцы жили лучше. 11 апреля 45-го года их освободили англичане, а потом передали американцам, где они почувствовали хорошую жизнь. Сразу прошли врачебную комиссию и тех, кто больной, направили в лазарет. Особенно много было больных туберкулёзом.

На протяжении всего времени лечения очень хороший был уход и питание. Это доброжелательное отношение принадлежит Америке. За неделю до взятия англичанами немец пленным хлеба нисколько не давал. 11-го апреля вечером подготовили выдачу хлеба, а в два часа дня англичане взяли этот городок. Когда сносили этот хлеб на анализ, то хлеб оказался отравленным. Англичане спасли от смерти 24000 человек (из беседы с военнопленным из Ленинградской области).

В Фюрстенвальде со станции прибыли в западный батальон, расположились на площади, пошёл сильный дождик. Все стали таскать железо, фанеру для укрытия своих вещей. Что интересно, встретил Ивана Голышева - он всё такой же курносый и щербатый.

Через некоторое время дали команду перебраться в казарму на 4-й этаж. С вещами было тяжело, но все же перетащились. Зато очень хорошие условия. Нары. Светло и тепло. Чисто, уютно.

Этот город имеет множество людей, следующих из разных сторон. Вот, например, польские девушки едут на Родину из России, они там работали. А мы следуем из великой Германии, которую освободили.

Также следуют в Россию советские граждане, учёные, которые в Германии находились более 4-х лет в неволе. Одни из них с Днепра, другие - сумские, житомирские и т. д. И всем так радостно. Вместе с нами спешат на Родину в свои уголки, а пьянка всё продолжается.

С Бреста прибыли в Пинск 184 км, умылись, и вскоре поезд тронулся вперёд. Прибыли на станцию Лунинец, быстро разгрузились в свой отечественный вагон. Совсем покинули Польшу, Германию и даже немецкие вагоны.

Пообедали и ожидаем отправки дальше. Вот только здесь встали на путь следования второй ногой. Здесь можно видеть больше порядку на станции: из разбитых домов строятся новые, ремонтируется старая площадь, принадлежащая станции. Весь мусор убран и убирается. Итак, покинули паровоз, который прошёл 1008 км и ни разу не дал гудка.

20.10.45 г. Ночь в поезде. К вечеру приехали в г. Жлобин. В 38-м вагоне напились пьяные и одного избили. Маленького роста, но, между прочим, очень толстый и широкий молодой человек. Его связали, но пришло командование, развязало его, и он успокоился. В Жлобине пообедали. Очень быстро все покушали, без всякого крика и толкучки. Так ещё нигде в пути следования не обедали. Правда, столовая не работает.

Имел разговор с преподавателем железнодорожного училища, в котором куются кадры для железной дороги. На вопрос о питании он ответил, что, по сравнению с прошлым годом, наполовину удешевили, но всё основное можно купить, были бы деньги. Тяжёлый вопрос с квартирами. По пять и больше семей живут в подвалах и теплушках. Все общественные и государственные учреждения работают.

21.10.45. Приехали в Рослов, получили сухой паёк. Совсем стала зима. Снег скрыл всю землю, в особенности Смоленскую область. Не раз все выбили чечётку. Очень, очень холодно. Встал вопрос, как достать печку. Вот достали большую, чугунную. Насилу девять человек её донесли. Быстро установили и заготовили дров. Жизнь закипела. Вечером ожидаем отъезд.

23.10.45. Ехали до Тулы благополучно, только очень тихо. После Тулы нас подцепил паровоз и 250 км провёз нас с ветерком.

24.10.45. Продолжаем поездку на Пензу.

25.10.45. Пенза. Пообедали. Получили сухой паёк и двигаемся на Куйбышев. За эти дни происшествий нет никаких, за исключением нашего вагона. Немного побили полковника. Двенадцать часов мы его уговаривали. Потом он свалился, уснул, положили его на верхние нары. Ожидаю часа, когда предстоит покинуть вагон № 37 и ещё раз покинуть друзей. Бугуруслан… Заглядино… Да здравствует Баландино! (место рождения Гурова А. И. - прим. ред.)"

…На этом записи обрываются.

С помощью сайта "Подвиг народа" нам удалось узнать, что автор дневника Андрей Иванович Гуров имел как минимум две медали "За отвагу".

Одну он получил за то, что "во время наступательных боев в составе 1-го Белорусского фронта проявил мужество и отвагу. В районе Берлина несколько раз ходил на боевое задание и с честью его выполнил. 26.04.45 по Берг-штрассе шли ожесточённые бои, наша бригада продвигалась вперёд, но из дома одного квартала снайпер вел огонь по нашим войскам. Тов. Гуров выследил и застрелил его".

Вторую медаль наш земляк получил за то, что "за время боевых действий на территории Германии он не раз, презирая смерть, под обстрелом противника своевременно доставлял в район боевых действий горючее. В бою показал себя смелым и храбрым".