что за бред? Сейчас они ее ремонтируют, а потом будут решать вводить ли ее в эксплуатацию??? что ж так явно врать то? не решили б открыть так не ремонтировали!!!

1-3 года - средний срок для "легких". При 300 заключенных означает, что ежегодно будет выходить около 100-150. 95% разъедутся, а 5% сотанутся - некуда им ехать. Это прибавка 5-8 человек (по сути, бомжей) в население Атляна. Ежегодно.
Конечно, они безопасны-воспитаны-простерлизованы на все 100%. Но я бы курей спрятал подальше и девчонок на дискач не отпустил.
И не стоит забывать, что не все останутся в Атляне - там работы нет вообще. Многие "перекати-поле" поедут в поисках счастья в ближайшие города...
резюме - валить нужно...

А если так, валить=уезжать

а теперь, Вася, скажи это на нормальном, гражданском языке

Что ВЫ тут раскудахтались там отбывал срок Леонид Габышев написал очень даже не плохую повесть Одлян, или воздух свободы...

Однажды осенью 1983 года, когда уже пятый год мне не поступало не только предложений, но и ответов от наших издательств и журналов, когда и иностранные издатели метались по книжной ярмарке в Москве, как во время бомбежки, напуганные корейским лайнером, когда мои реалии походили на синдромы мании преследования и это было единственным спасением: одно подменять другим и отвергать таким образом,- меня разбудил утренний звонок в дверь.
На пороге стоял коренастый молодой человек странного и грозного вида, с огромным портфелем. Я живу у трех вокзалов, этого окошка Москвы в Россию, к которому приникло растерянное и пространное лицо нашей провинции. Какие только лица не заглядывали ко мне! Бомжи из Запорожья, бичи из Керчи, цыгане из Казани. Это был человек с вокзала.
- Андрей Георгиевич? - спросил он не сомневаясь, будто предъявив красную книжечку, и проник в квартиру. Я видел только его шрам.
Дальнейшее поведение отличило его от сотрудника: он быстренько снял обувь и в носках стал еще меньше, а портфель его еще больше. Он провел меня на кухню, осторожно поместил портфель под стол - что там было бьющегося! - и предложил мне сесть.
- Вас не прослушивают? - спросил он жестом, глянув на потолок и обведя пространство рукою.
- С чего вы взяли? - единственно как я мог на это ответить.
- Я по радио слышал о вас.
Радио - это радио. Я спросил:
- Ну и что вы слышали?
- Что есть такие писатели: Белов, Владимов и Битов…
Владимову было еще хуже моего, Белову много лучше. Нас могли объединить лишь "голоса".
- Владимова нет, Белов отказал, я его…- и вот я у вас.- И он опять осторожно посмотрел на портфель, будто тот мог сбежать.
Леденящее профессиональное подозрение пронзило меня.
- Э-то роман?..- спросил я, заикаясь.
- Тс-с! Все-таки вас могут прослушивать. Напечатайте, и я половину вам отдаю.
Любой уважающий себя член Союза воспользовался бы этим поводом, чтобы вытолкать посетителя за дверь. Я, видимо, не уважал себя как член Союза.
- С чего вы взяли, что я могу вас напечатать? Я себя не могу напечатать! - вспылил я.
- Полмиллиона ваши.

Слава Богу! Это время не удалено от нас, мы его еще хорошо помним. Это не двадцатые, и не тридцатые, это конец 60-х - начало 70-х, когда страна погружалась во все более глубокий сон. Я ни хочу опережать повесть пересказом - прочтите. Прочтите и сравните свой сон с реальностью.
Прошло каких-то пять лет с тех пор, как ко мне заявился неожиданный гость как угроза, как кошмар, как напоминание. Страна начала просыпаться, все болит в ней и ломит как с перепою. Проснулась и себя не узнает: кругом националы, рокеры, зеки, старики и дети.
Пришло время и этой повести. Она нужна не им, а нам.
А. Битов.

Посвящается малолеткам