День 27 мая, страшный день, долго не изгладится из памяти миaсцев. В этот день сотни семейств лишились состояния, остались без крова, без пищи, положительными нищими.

Не успели потушить горевший навоз в одной части завода, как в 4 часа пополудни по Набережной улице, в доме миасского обывателя Т.С. Казымова вспыхнули надворные постройки. Дул сильный юго-восточный ветер. В короткое время пламя перебросилось на соседние постройки, и в какой-нибудь час уже пылали огнем десятки обывательских домов, пылали, как факел, охваченные пламенем со всех сторон. Ветер крутил огненные языки, раздувал пламя, которое все грознее росло и ширилось, и, наконец, целая Зашадринская часть завода пылала ужасным беспощадным огнем, уничтожавшим все на своем пути.

Пожар принял восточное направление. Несмотря на имевшиеся в заводе два пожарных обоза - общественный и вольно-пожарного о-ва - тушить почти не представлялось возможности. Пожар был настолько силен, что нельзя было подойти на близкое расстояние. Колокольный набат на всех церквах завода беспрестанно сзывал жителей на борьбу с разбушевавшейся страшной огненной стихией, но присутствовавшим лишь приходилось бессильно опускать руки и с ужасом взирать на страшное всепожирающее пламя, приходилось только отстаивать соседние постройки, в сторону завода, строения же по направлению пожара никак нельзя было спасти.

Представлялось страшное зрелище: вопли обезумевших от страха сотен людей, крики о помощи холодили душу, море огня и искр, треск горевшего дерева, падание обгоревших балок представляли страшную и потрясающую картину.

Целую ночь кровавое зарево висело над заводом, давая знать о страшном народном бедствии.

Наутро вся Зашадринская часть, по направлению к станции "Миасс" представляла груду развалин, пепла, кое-где еще догорали полы в нижних этажах и хлеб в зерне, торчали почерневшие печные трубы, виднелись частью целые, частью развалившиеся каменные стены, но деревянные постройки окончательно погорели.

Сгорело 259 домов с надворными постройками, много хлеба, разного имущества и несколько лошадей. Телеграфное сообщение было прервано, так как телеграфные столбы, расположенные по Кладбищенской ул., ведущей на ст. "Миасс", погорели.

Большинство построек было нигде не застраховано.

В огне погиб старик Никулин по профессии сапожник. Получил серьезные ожоги сын купца Л.Н. Русин и обыватель Иван Николаев Елыков, бросившиеся спасать чужое имущество. Затем в больнице зарегистрировано более 20 человек, получивших ожоги в разных частях тела.

Общие убытки исчисляются до 300,000 рублей, но нам кажется, что эта сумма далеко не точна, сгорело на большую сумму.

Особую заботливость к пострадавшим и попечение проявила местная благотворительница Ольга Алексеевна Дунаева. а также учрежден комитет для оказания продовольственной и материальной помощи пострадавшим; в этот комитет входят важные общественные деятели, представители местного купечества и зажиточные люди: Бакакин, Николаевы, Белякова, Русин, Шеломов, Козлов, Ануфриев, Кульковы, Жарова, Захаров, Ванцев, Симанов, Климов, Россомахин и др.

Поступают пожертвования и от остального населения завода: печеным хлебом, мукой, чаем, сахаром, деньгами и проч., а также поступают из г. Челябинска, соседних сел и поселков с казачьим населением.

Раздача продовольственных продуктов производится в сельской школе, развозятся по квартирам погорельцев, а также доставляются в поле, около больницы, где многие из пострадавших живут пока под открытым небом.

Газета "Казакъ" № 47, от 1 июня 1911 года