Оправдательный приговор вынес 16 мая Миасский городской суд двум молодым людям, обвинявшимся по статье 111 ч.4 УК РФ - в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть потерпевшего. Случай достаточно редкий: как рассказывал прессе в своем интервью прокурор города Дмитрий Хиноверов, за весь 2005 год ни одного оправдательного приговора по делам, расследованным прокуратурой, вынесено не было. Весьма любопытна и сама история этого преступления.

17 июня 2005 года в городской больнице № 2 умер мужчина, поступивший туда с множеством травм различной степени тяжести, в том числе - с разрывом легких и открытой черепно-мозговой травмой. Его нашли едва живым за домом № 13а по улице Орловской. Обвинение в совершении преступления было предъявлено прокуратурой 17-летнему М. и его приятелю П., которому незадолго до этого исполнилось 18 лет. П. написал явку с повинной, М. свое участие в преступлении отрицал. Один из обвиняемых был взят под арест; второй, по версии следствия, был менее виновен в случившемся, и прокуратура сочла возможным оставить его на свободе.

Нечасто в жизни случаются подобные совпадения, но в ночь на 17 июня в районе улицы Орловской, буквально в нескольких десятках метров от места первого преступления, другая группа молодых людей и девушек избила до беспамятства еще одного мужчину и забрала у него кое-какие вещи. Он остался жив и даже в правоохранительные органы обращаться не захотел. Но тем, кто на него напал, судя по дальнейшему развитию событий, о судьбе своей жертвы ничего известно не было. Услышав, что возле общежития колледжа культуры и искусств до смерти избили мужчину, участники второго инцидента, естественно, решили, что это их рук дело. Один из молодых людей даже попросил знакомую девушку спрятать его одежду, запачканную кровью, чтобы скрыть следы. Среди знакомых и родных поползли слухи об убийстве, якобы совершенном этими подростками.

О том, что пострадавший жив, знала наверняка мать одного из участников избиения: она нашла в вещах сына чужой паспорт, отнесла документ по указанному в нем адресу и сама вручила хозяину. Но сыну, не отличавшемуся примерным поведением, об этом не сказала - в надежде, что пережитый страх пойдет ему на пользу.

Польза из всей этой истории вышла для представших перед судом П. и М. У них и у второй группы ребят были общие знакомые. На суде в качестве свидетелей защиты выступили люди, слышавшие о том, что убийство вроде бы совершила именно вторая группа. Некоторые рассказывали, что 16 июня видели с ними мужчину, по описанию похожего на погибшего. И если еще на первом заседании подсудимые признавали свою вину, то затем П. заявил, что на него было оказано давление в ходе проведения оперативных действий и он оговорил себя и приятеля. Родные и соседи также поменяли свои первоначальные показания и попытались обеспечить подсудимым алиби. Новая версия того, как развивались события вечером 16 июня, появилась и у М. - полностью соответствующая показаниям свидетелей защиты. Объяснить причины отказа от своих первоначальных показаний он не смог.

Разобраться в этой запутанной истории оказалось непросто. Суд первой инстанции и прокуратура, вопреки расхожему мнению, будто бы эти две структуры - почти одно и то же, разошлись в оценке показаний подсудимых и свидетелей. Суд счел, что установленный факт избиения мужчины, оставшегося в живых, не исключает того, что и второе преступление могло быть делом рук той же группы подростков. Возникшие сомнения, согласно закону, трактуются в пользу подсудимых, что суд и сделал.

Прокуратура, однако, осталась при убеждении, что не ошиблась, предъявив обвинение П. и М. На допросах П. рассказывал такие подробности совершенного преступления, которые следствие не могло получить из других источников, и они подтвердились результатами экспертизы. Затем, однако, свою осведомленность о подробностях дела он стал объяснять рассказом некоего таинственного Андрея, о личности которого ничего вразумительного добавить не сумел. При допросах П. присутствовали мать и адвокат, он ни разу не говорил им о том, что на него оказывают давление. Более того, представитель прокуратуры неоднократно спрашивал подследственного, не слишком ли много вины в этом деле он на себя берет. Ни слова не сказал о некорректном поведении оперативника и его приятель М. В показаниях свидетелей защиты на суде было немало противоречий, значительная часть их была основана на слухах и домыслах. В прокуратуре также не исключают возможности влияния на свидетелей М., находившегося до суда на свободе. Тем более что кое-кто из них прямо упоминал, будто бы его просили дать определенные показания.

Миасская прокуратура направила представление в кассационную инстанцию с просьбой отменить приговор суда и направить дело на новое рассмотрение в другом составе. От ошибок никто не гарантирован - ни суд, ни прокуратура. В данном случае областной суд пришел к заключению, что основания для отмены приговора имеются. Дело будет рассматриваться заново. П. и М. пока остаются на свободе.

Елена Илюшина