Уже меньше чем через месяц - день Победы. И он придёт - независимо от того, отменят в стране режим самоизоляции или продлят. И пусть не состоятся массовые праздничные мероприятия в честь 9-го мая, мы всё равно будем вспоминать в этот день своих близких, родных, знакомых - тех, кого коснулась своим чёрным крылом самая кровопролитная война XX века.

…Жила в Миассе Ольга Анатольевна Блохина - обычная пожилая женщина, скромная, душевная, приветливая. И мало кто из соседей знал, что ей пришлось пережить ленинградскую блокаду.

Ольга, уроженка села Кукоево, что под Ленинградом, попала в северную столицу сразу после окончания седьмого класса. Училась в индустриальном техникуме, потом поступила в медицинскую школу. Выпускные экзамены как раз совпали с началом войны.

"Утром 22 июня мы с однокурсницей приехали на Варшавский вокзал из пригорода, где снимали квартиру, и были удивлены царившей там гнетущей тишиной, - рассказывала Ольга Анатольевна. - Война? Нам это известие страшным не показалось, ведь не так давно прошла финская, а мы даже не заметили её".

Но Ольга ошиблась. Блокада стала ощущаться уже в сентябре 1941 года, когда норма хлеба сократилась до маленького кусочка. Та осень выдалась холодной и неприветливой. Голодные, замерзающие люди в неотапливаемом городе быстро теряли силы, замертво падали прямо на улице, и никто не делал попытки поднять их. Только девочки-дружинницы собирали бездыханные тела и спускали в подвалы домов. В скверах тропинки с двух сторон были окружены штабелями трупов, сложенных в виде поленницы дров.

В декабре Ольгу призвали в армию. Вместе со своими ровесницами она организовывала госпиталь, принимала первых раненых, выращивала овощи для больничного стола. В марте 1942 года на улице Марата открылась первая общественная баня. Вот тогда-то девчата впервые увидели, какими они стали…

"Нас водили туда строем - сначала партия мужчин, потом женщины. Кожа и кости, ходячие скелеты. Все чувства в нас атрофировались, кроме одного - как бы наесться досыта!".

Летом Ольгу положили в госпиталь "на откорм", так как от 70-ти довоенных килограммов в крепкой когда-то сельской девчонке осталось немногим больше половины. Там она и начала писать свой дневник - живое свидетельство страшных блокадных дней.

Старенький блокнотик в чёрной дерматиновой обложке прошёл в кармане Ольгиной гимнастёрки через всю войну. Желтоватые страницы в едва различимую клетку. Записи сделаны аккуратным, разборчивым почерком. Иногда - перьевой ручкой, чаще простым карандашом. Карандашные записи отчасти стёрлись, но чернильные различить достаточно легко.

О чём же писала 20-летняя блокадница? Читайте в материале Чем судьба моя решится? на сайте Miass.ru.